от тифа сгинувший,
со мной денно и нощно рядом. Ты, Сергей Дмитрич, чую я, предположение
имеешь, что Никола вообще смерти не имеет, так ошибаешься ты… Николе
сейчас сто пять годков будет, и отпущено ему до конца века нынешнего
прожить. Сказку, небось, читали: 'Жили они долго и счастливо и умерли в
один день…'
Все-таки умерли, Сергей Дмитрич, хотя и после того, как 'долго и
счастливо'.
В 2001 году в Мир этот новый Никола придет. Звать его, конечно, по-
другому будут, год, который назвал я, не день рождения его означает, а
день Прихода к нему людей, в силу его уверовавших…
—————————————————————————
Кристо Ракшиев (дневники):
В 1919 году деревня Кривошеевка опустела. В день ухода в деревне, по
словам Кривошеева, находилось пятьдесят четыре человека, ушло же сорок
девять. Пятеро были детьми от трех до одиннадцати лет, их всех тихо
передушили и тщательно, с любовью, захоронили на кривошеевском кладбище.
Ни слез, ни причитаний не было, психоз полыхал вовсю. Я не знаю, как
назвать ЭТО по- иному… Тридцать два мужика и семнадцать баб разбрелись
по миру в только им известных направлениях. Нет, кое-что мне теперь
известно. Сам Кривошеев, в конце концов, приноровился в Софии. Никола —
хм, недурно устроился, в Филадельфии. Кто-то, я так понимаю, сейчас в
Союзе, в Красноярском крае… Марфа умерла в 1939 году в Югославии,
Ерофей, отец Николы, умер в 1969 году в Казани. Народился уже давно их
новый дьявол, тоже где-то в Советах.
Я полез в литературу искать день его рождения: Кривошеев сказал, что
народился он хоть и в год другой, но дни схожие со смертью Гришки
Распутина. На Гришке, по его словам, печать смерти за два дн
организовалась, вот и Никола новый родится, с печатью этой соотнесенный.
Григорий Распутин, фаворит царский, был убит в Юсуповском дворце в ночь с
шестнадцатого на семнадцатое декабря, то есть, если я правильно понял
разглагольствования Кривошеева, дьяволище их родиться должен или
четырнадцатого, или пятнадцатого декабря.
Черт, черт подери, чем я занимаюсь?! С чего он взял, что у меня с головой
что то? Врачи говорят — сердце береги — болит, зараза… Надо меньше
курить, меньше курить… Поголодать, что ли? Ишь, не ест по три дня, а не
скажешь: розовощекий, глаза блестят, зубы… как ему удалось сохранить
такие зубы?
Пишу про магию дальше…
Голодать, с бабой не спать, молчать — мало! Главное, чтобы та сила,
которая в тебе рождается, толкает на усилия нечеловеческие, чтобы жажду
свою притупить, успокоить — эта Сила должна быть подчинена, но не
утихомирена, а напротив, усилена еще больше и направлена вовне. Если эта
Сила в тебе обуздана — дерево с корнем из земли вывернуть сможешь, за
версту от тебя стоящее, одним только взором пристальным. Поверить я в это
не могу, но Кривошеев утверждает, что это так. Странно, но ему никто из
следователей не предлагает проделать какой-либо фокус из тех, о которых он
рассказывает. Хотя… Про печень полковнику помянул — случайно, или знает
что-то? Знает, что у меня детей нет. Непрост дед, ой, непрост. Говорит
чудно — то как академик вещает, а то говором каким-то чудным … Я
справился у Фрейда относительно воздержания, он говорит, что это обычное
дело, сублимация, ну и прочая ахинея. Фрейд — он и есть Фрейд.
Голод ослабляет человека. По Кривошееву же — силу дает, если правильный
подход иметь. А в чем подход этот заключается, мне не понять. Почему,
например, нельзя голодать, если до этого другой голод не познал —
вожделение сексуальное? Почему? Почему сначала раззадорить человека нужно,
чтобы потом предмет желания у него отнять? Почему ругаться нельзя? Фрейд
говорил, что ругаться полезно, нервное напряжение снимает… Кривошеев
говорит иное. Почему, почему, почему? Ну, молчу я, положим, сорок дней и
даже больше — и что, магом заделаюсь? Немые, выходит, самые невозможные
маги будут! Так ведь получается?
А ведь про Тимура я думал, что наврал Кривошеев. Полез в литературу — а
это правда, правдивей не бывает. 'Букашкой' этой, как его Кривошеев
назвал, был известный антрополог и археолог Герасимов…
—————————————————————————
Допрос, день четырнадцатый…
Стоменов: — Так уж выходит, что на каждое явление бывает оппозиция его.
День и ночь, черное и белое, добро и зло, бог и дьявол. Величайша
антитеза — это жизнь и смерть: хоть человеческая, хоть любая другая.
Смотрите, Сергей Дмитрич: определенные богохульственные ритуалы, положим