К счастью, там, где невозможно что-то «сделать для», всегда остается возможность «сделать ради». Эта возможность, если ею воспользоваться, не оставляет места несчастью неразделенной любви. Наверное, поэтому Христос указывает на возможность обратить на ближнего ту любовь, которая стремится к Богу: Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алнущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 37–40).
Посты и молитвенные стояния, обеты и разнообразное служение в миру, как все прочие тяготы, это не самоцель веры, а ее плоды. Иногда – упражнение в любви. Так что вериги – в самом широком смысле – это не инструмент для умерщвления плоти. Это всего-навсего «гири», которые привязал к своим сильным ногам «скороход» Симон Петр. Он не мог не бежать, но после Гефсимании, Воскресения и Вознесения убедился в том, что «торопиться ему некуда».
С.А. Мазаев
Вечные вопросы
Разум, занятый поиском истины, встречает на своем пути три группы проблем, которые традиционно относят к разряду сверхсложных. Таковы, например, математические задачи «Миллениум», многие из которых ждут своего решения уже не одну сотню лет. Ученый, который успешно справится хотя бы с одной из них, несомненно, будет признан гением. Существуют ситуации, которые вообще не могут быть распутаны логическим путем. Это так называемые парадоксы, способные убедить гордого человека в том, что сложность мира превосходит его аналитическую способность: «Есть много в мире, друг Горацио, что и не снилось здешним мудрецам». И наконец, есть философские коллизии, традиционно называемые «вечными вопросами». То обстоятельство, что некоторым людям все же удается справиться с ними, заставляет отличать «вечные вопросы» от парадоксов. А то, что для решения здесь не требуются специальные знания и гениальность мышления, дает основание полагать, что «вечные вопросы» нельзя отнести и к разряду сложнейших задач науки.