Глава 2
Она стояла возле окна, не думая ни о чем. Снежинки красиво падали с неба – ноябрьская погода не жалует. Муж подошел сзади. Она ждала, что он приобнимет ее ласково; она так соскучилась по твердому мужскому плечу и чувству защищенности, надежности.
Но он задвинул занавески и сказал: «Дует, мне холодно. Закрой окно». То есть он не заботился о том, что замерзнет она, а лишь думал, как обычно, о себе. Жалость к себе смешалась с обидой. «И за что мне это?». Горькая слеза скатилась по щеке; он, конечно, ничего не заметил.
– Пожрать че есть?
– Да, борщ на плите.
Маша давно ничего не ощущала, все чувства куда-то разом делись. Тело стало ватным. Она забыла свои желания, мечты. «Неужели я всегда такой была? Когда я вообще смеялась в последний раз? Когда мне было хорошо?»
Она стала словно кукла. Не понимала, чего хочет, о чем думает и куда идет. Все происходило словно в тумане. Снежинки снега шли и шли. Она распахнула окно настежь и вдохнула морозный воздух.
«И как я докатилась до жизни такой? Катилась, катилась, думала: живем же, как все. Со стороны все нормально: муж, семья, дети, а внутри: яма, дыра и пустота. Нет больше сил все это терпеть. Может, я умерла и все это сон?»
Но продрогшее тело и ощущение морозного воздуха на самом деле ей вещали, что она все еще жива, хотя душа стремительно хотела куда-то улететь. «Вот бы стать птичкой и улететь», – подумала она. Муж поплелся на кухню, шаркая тапочками по линолеуму и пукая по дороге. «М-да…»
«Какие красивые снежинки», – пронеслась мысль. «Чья рука ее нам посылает?» У нее, как и у всех женщин, мысль легко переместилась с мужа на снежинки: «Кто их посылает и зачем? Я стала такой же холодной», – она продолжала себя жалеть, не представляя, что в этот момент жалит саму себя обидами и обвинениями.
«Вот бы упасть на чью-то руку, чтобы растаять!» Как ей хотелось тогда переложить ответственность на кого-то, кто бы защитил, оберег ее и взял все в свои руки. Конечно, она втайне надеялась на мужа: «Может, когда-то это произойдет».
Но свои надежды она все чаще выражала в истериках, которые заканчивались скандалом, а иногда и драками. Потом он уходил в запой или к маме, либо ехал в командировку. Так и жили от скандала до скандала.
«Упасть бы в чью-то более сильную руку, чем у меня самой! Но кто это? Муж? Другой мужчина? Знакомые и друзья? Подруги? Родители? Нет, все не то. Душу щемит от незащищенности, от недостаточности. Но в чем причина моих бед? Почему все так происходит? Нет, это кто-то другой! А кто?» И она вновь посмотрела в небо.
Словно что-то невидимое и еле уловимое и ощутимое отозвалось в ответ. Это было так мимолетно, так тонко, что просто вызвало какое-то мгновение радости и умиления, которое моментально растворилось со снежинкой на ее ладони.
Что-то такое, что иногда приходит на мгновение, когда мы смотрим на красивое, приятное. Какие-то забытые эмоции из детства, которые мы часто воспринимаем как хлам, мусор. «Что за ерунда? Пойду-ка займусь делом»…