Рефлексия: Читая это, я не могу не признать, что это поразительно точное описание. Мы действительно так живем. Новости о катастрофах, смерти знаменитостей, разговоры о болезнях – мы потребляем смерть как информацию, но отстраняем её от себя. Мы знаем, что «все смертны», но это знание абстрактно, оно не экзистенциально, не затрагивает нас глубоко. Хайдеггер называет это «искушением» – искушением спрятаться за спины «всех» и забыть о своей единоличной ответственности умереть.
Забота как утешение и отчуждение
Далее Хайдеггер делает еще более жуткое наблюдение. Это отчуждение проникает даже в моменты, когда смерть ближайшего человека должна была бы обнажить её ужасающую истину. Но «Man» и здесь находит способ сохранить иллюзию.
«Утешительная» забота. Родные и близкие у постели умирающего часто говорят ему: «Ты поправишься», «Все будет хорошо», «Борись». Эта кажущаяся забота («Fürsorge») на самом деле является формой успокоения – но не умирающего, а самих себя. Мы хотим вернуть умирающего в наш общий, спокойный, повседневный мир, мы хотим закрыть глаза на его самую главную экзистенциальную возможность – возможность принять свою смерть. Мы отнимаем у него его собственнейшую возможность бытия, подменяя её нашей общей иллюзией.
Рефлексия: Эта часть текста заставляет меня почувствовать глубокий дискомфорт, потому что она обнажает наши социальные ритуалы, направленные на отрицание смерти. Смерть другого становится почти что «бестактностью», нарушающей наш повседневный порядок. Хайдеггер показывает, что такая «забота» – это на самом деле инструмент отчуждения Dasein от его подлинного self.
Подавление Angst через Furcht
Важнейшее различие, которое проводит Хайдеггер, – это различие между страхом (Furcht) и тревогой (Angst).
· Страх всегда имеет предмет: я боюсь конкретной опасности (аварии, болезни, нападения).
· Тревога (Angst перед смертью) – это страх ни перед чем, это ужас перед самим Ничто, перед моей собственной возможностью не-быть.