§ 51. «Бытие-к-смерти и повседневность присутствия»
[Изложение и анализ параграфа 51 «Бытие-к-смерти и повседневность присутствия» с точки зрения читателя, пытающегося понять текст через призму временности как основы бытия Dasein.]
Читая этот ключевой параграф, я осознаю, что Хайдеггер здесь проводит тончайший феноменологический анализ того, как обычный человек, погруженный в повседневную рутину, справляется с самым экзистенциально пугающим фактом своего существования – собственной смертью. Он показывает, что наше повседневное отношение к смерти – это не просто неведение, а активный, систематический процесс уклонения и сокрытия.
Толкование: Бегство «Man» от смерти.
Хайдеггер начинает с напоминания: повседневное бытие человека – это бытие в модусе «Man» (небезличное «люди», «все»). Это обезличенная публичная реальность, которая диктует нам, что и как думать, через язык, сплетни («Gerede») и общепринятые толкования.
Как «Man» интерпретирует смерть?
1. Смерть как «случай». В публичном пространстве смерть известна лишь как постоянно случающееся событие – «летальный исход». Умирают «другие»: соседи, знакомые, незнакомцы в новостях. Это что-то внешнее, что случается где-то там, но не со мной лично. Она теряет свой уникальный характер и становится рядовым, неприметным явлением мира.
2. Формула «все умирают». Ключевая фраза – «man stirbt» («все умирают» или «помирают»). Её двусмысленность, по Хайдеггеру, гениальна и ужасна. С одной стороны, это констатация факта. С другой – это мощнейший механизм самообмана. Говоря «все умирают», я подсознательно добавляю: «но не сейчас и не со мной». Смерть превращается в нечто неопределенное, что когда-нибудь наступит, но пока не представляет угрозы. Она касается безличного «Man», а значит, Никого. Таким образом, моя собственная, самая личная возможность – возможность моего не-бытия – отчуждается от меня и делается безличной.