· Следствие: Временность – это не вывод, а изначальное основание всего проекта. Анализ заботы, бытия-к-смерти, совести и вины – это не шаги к открытию временности, а феноменальные демонстрации того, как временность уже всегда себя проявляет в самом бытии Dasein.
o По Бибихину: Временность – это не то, что есть у Dasein, а то, чем оно является. «Бытие-к-смерти» – это не моральный императив, а онтологическое раскрытие первичности будущего как экстаза, в котором Dasein проецирует себя на свои возможности.
o По Сартру: «Радикальная свобода» – это прямое следствие этой временности: Dasein как проект постоянно «опережает» себя, оно есть то, чем оно еще не стало.
2. Бытие-к-смерти и решимость – не этические категории, а онтологические условия возможности смысла
· Классическое прочтение: Часто интерпретируется как мрачный призыв к «подлинности» через осознание смертности, почти как стоическая или экзистенциалистская этика.
· Следствие: Смерть – это не культурный или биологический факт, а самая что ни на есть собственная, неустранимая и непревосходимая возможность Dasein. Её экзистенциально-онтологический смысл – замкнуть целостность Dasein. Только будучи-к-концу Dasein может быть понято как целое (в отличие от просто наличной вещи, целостность которой дана сразу).
o Это делает возможным смысл (Sinn) как таковой. Смысл у Хайдеггера – это «понятноеupon-что», на основании чего нечто становится понятным. Таким «upon-чем» для самого бытия Dasein и является временность. Без горизонта конечности любое проектирование и понимание теряло бы свою структуру, расплывалось бы в дурной бесконечности.
o Решимость (Entschlossenheit) – это не героизм, а феноменологическое название для «открытости» (Erschlossenheit) Dasein, основанной на временности. Это способ, каким Dasein, приняв свою конечность, становится «просветом» (Бибихин), в котором мир и его собственное бытие являются в их значении.
3. Критика Адорно получает онтологическое обоснование, но и встречает онтологический ответ.