Работа с обидами
Прощение невозможно
Возможно ли прощать предателей и бывших врагов? Нет. Прощение невозможно. Наше мышление, и даже наш разум, устроены так, что все имеет в них свою меру, и пока эта мера отрицательна, ты мстишь, а когда положительна, то в долгу. Это такая механика, то есть устройство разума, и поэтому христианская любовь на деле превращается в ложь и ханжество.
Прощение невозможно, точнее, оно возможно лишь внешне, как способ поведения. Иначе говоря, ты вполне можешь помириться с обидчиком и вести себя с ним так, будто ты не помнишь обиду. Но при случае она все равно выскочит наружу, и ты помянешь ее своему бывшему врагу. Это значит, что прощение возможно только вовне, для другого, но не внутри, не для себя. Поэтому, пока речь идет о внешнем прощении, вполне можно быть христианином, но при самопознании внешние действия не рассматриваются. Как прощать внутренне?
А нужно ли прощать внутренне? Может быть, достаточно осознать, что, несмотря на все внешнее прощение, ты все еще помнишь свою обиду, она все еще живет в тебе, и на этом успокоиться? Ну живет и живет, но ты же все равно простил и ничего не делаешь этому человеку, не мстишь?
В сущности, тут встает вопрос о том, что понимать под прощением. Если незлобливость и христианскую доброту, то надо прощать в обычном смысле слова. Если же отсутствие в себе чего-либо, кроме себя, то есть отсутствие чего угодно, что может воздействовать на тебя, кроме Я, то нужно не прощать, а освобождаться или очищаться.
Ведь что такое эта обида, из-за которой встает вопрос о прощении? По сути это такая сущность, которая способна мыслить определенным образом и обладать силой, чтобы подтолкнуть тебя к соответствующим действиям. Поэтому мазыки, в частности, мой дед, говорили, что в каждой обиде живет Дева Обида, это кусочек ее земли. В «Слове о полку Игореве» говорится: «Восстала обида в силах Даждьбожья внука, вступила девою на Землю Русскую…» Вступила она именно на ту Землю, которая в моей душе.
Что дает такое понимание обиды?
Очень важную вещь: как только ты понимаешь, что каждая обида захватывает часть твоей души, становится ясно, почему прощать не получается. Ты сколь угодно можешь убеждать себя и других, что ты простил, ты даже можешь загипнотизировать себя, чтобы действительно не чувствовать ничего, но пока часть твоей души захвачена иной сущностью, твоя душа не цельна, а ты не свободен! Это и есть мера.
Для того чтобы не носить в душе обиду, нужно не прощать, а отвоевывать свою землю обратно. В жизни это означает месть или восстановление справедливости. И все первобытное общество живет по законам мести, придавая ей первостепенное значение именно потому, что речь идет о Душе. Иначе говоря, месть для первобытного человека имеет религиозное значение, она священна.
Но что делать, если мстить не хочется, если это разрушает всю твою жизнь, которую ты посвятил какой-то очень большой мечте? Такой большой, что важнее нее для тебя нет, и ради нее ты готов простить даже очень большие обиды.
Уже в этих словах есть подсказка. Большие цели каким-то образом поглощают мелкие обиды. Каким?
Условно говоря, ты можешь отвоевывать обратно все кусочки своего удельного княжества, отхваченные у тебя соседями. И этому можно отдать всю жизнь. Но представь себе, что тебя вдруг избрали Великим князем, и теперь все эти удельные княжества – и твое, и те, что обкрадывали тебя – твои. И теперь ты слышишь как обиду своего бывшего княжества, так и обиду обидчика. В этом положении ты по-прежнему можешь перерешивать все земельные споры, но ты теперь ни при чем, ты теперь не переживаешь и не болеешь, ты хозяин, потому что украденный у тебя кусок земли вернулся к тебе, пусть в составе другого княжества.
Нечто подобное возможно и лично для каждого из нас. Мы не можем стать хозяевами нашим бывшим врагам в обычном земном смысле. Но душа – это такая хитрая вещь, которая может все. Достаточно лишь подумать как следует, поискать, и решение будет найдено.
Что мы имеем? Утраченные и захваченные обидой куски души. Желание стать цельным и не совершать глупых поступков, на которые толкает нас чужеродная сущность. Почти полное незнание того, что такое душа, как она устроена и действует. И как можно воздействовать на нее. Похоже, решение может быть только в последней части, в земле неведомой.
Впрочем, неведение наше весьма условно. Мы же живем и всю жизнь наблюдаем, как проявляется наша душа. Иначе говоря, в действительности, мы о ней все знаем, просто не дали себе труда осознать свои знания. Но мы всегда в состоянии оценить то, что скажет нам о душе другой, как верное или неверное. Воспользуемся этой способностью и оценим несколько предположений.
Во-первых, говоря о том, что христианское прощение не работает, я не совсем точен. Иногда оно работает. Я не говорю о тех особых людях, что достигли какого-то очень высокого уровня вхождения в божий дух. Их внутренний опыт мне неведом. Но даже у нас, простых людей, время от времени случалось, что когда мы очень хотели, мы прощали полностью и безоговорочно. Это значит, что мы все умеем делать что-то такое со своей душой, что обида уходит. Что? Если это понять, то решение будет найдено.
Во-вторых, мы точно знаем, что бывшие враги мирятся и становятся лучшими друзьями, попадая вместе в сложные жизненные положения. Иначе говоря, если сменить цель на более крупную или важную, старые противоречия начинают оцениваться как мелкие и теряют свою силу. Даже если при этом они все равно сохраняются, прием работает. Обычно такую смену целей называют выходом в более широкое пространство сознания. И его стоит освоить.
В-третьих, сам по себе выход в более широкое пространство сознания еще не убирает обиду, он лишь отбирает у нее силу. Точнее, он даже не отбирает силу, просто в этом пространстве действуют такие силы, что сила обиды оказывается слишком мала в сравнении с ними. Она просто не в состоянии ни на что оказать воздействие. Но при этом есть случаи, когда обида может полностью пропасть, и старые враги становятся душевными друзьями, благодаря переходу в пространство сознания, где битва идет за крупные цели.
Это все значит, что переход в широкое пространство сознания сам по себе не устраняет старые обиды, но он дает тебе силы для того, чтобы не обижаться, а взглянуть на себя и обидчика со стороны и принять нужные решения, которые и вернут твою душу.
Следовательно, на пути освобождения души очень полезно вырваться из своего привычного мелкого и затхлого мирка и уйти на Новую Землю, где идут крупные сражения. Это позволит познать себя и даст силы для возвращения своей души. Любые дела, которые крупнее твоих обычных, полезны и желательны.
Но как, все-таки, вернуть утраченные части души?
Как действует первобытный человек? Он идет и мстит обидчику. Это все происходит на телесном уровне, а он почему-то ощущает, что его душа успокоилась, стала цельной, и в ней больше нет кусочка, который думает о чем-то своем. Странно. Действуют тела, а успокаивается душа. Странно, но дает намек. Тела тут вообще ни при чем. Они только знаки, шахматные фигурки, символически обозначающие твои права на какие-то клетки в схватке душ за обладание миром. Это значит, что битва идет в душе и только в душе.
К примеру, ты обиделся что сосед взял межевой камень и переставил его, так что его участок земли стал больше, а твой меньше. И вот эти куски земли становятся поводом для распри. Но задумаемся. Разве это твой кусок земли? Твой не в смысле права собственности, а в том смысле, каком твоим является тело? Иначе говоря, разве он стал твоим не по договору: в этом году здесь, а в следующем там? Пусть даже по договору купли.
Значит, речь идет не о нарушении участка, а о нарушении договора, а с ним справедливости, ведания прав. А это чисто душевные понятия, и вы бьетесь не за тот участок, что снаружи, а за тот, что внутри. Да и споры эти земельные всегда велись в памяти, в воображении. Приглашались старые люди, которые помнили, где проходила межа, и по каким приметам определялось место камня. Или же приглашался землемер, который глядел не на землю, а в бумажку, где тот же воображаемый образ твоего удела был записан знаками, отличными от камней и меж. Но камень и межа – это тоже лишь знаки, и значит, битва идет, в первую очередь, за душу.
Но если вдуматься, то и тело – это лишь знак тебя и повод для появления у тебя прав. Мое тело дано мне от рождения. Но я ведь мог родиться и в другом теле. И родись я в женском теле, сексуальные домогательства мужчин были бы для меня не оскорблением, а знаком внимания. Тело ни при чем, главное, что избираю я – обижаться или не обижаться.
А значит, обида – мой выбор и мое право. И я очень хочу иметь все, что мне причитается в этой жизни. А это все, что причитается остальным, и даже чуть больше. В том числе и право обижаться.
А для того, чтобы воспользоваться этим правом, я создаю условия, в которых меня обидеть легче. Я разбрасываю по жизни куски своей души так, чтобы они казались легкой добычей. А когда их хватают, я выскакиваю из песка, где лежал в засаде как морской хищник, и кричу: ага, попался! Ты украл принадлежащее мне, ты украл кусок моей души! Я обижен, а ты мне должен!
Человек обижается, потому что не знает, зачем ему еще жить. Как только приходит настоящая цель, как только появляется смысл жизни, обидчивость уменьшается и даже проходит. Просто потому, что ты больше не хочешь растрачиваться на пустяки и разбазаривать душу по мелочам. Ты перестаешь отдавать куски души другим людям, они становятся тебе нужны самому. Это наблюдение из жизни. Нельзя ли его применить не только к тому, как избежать обид в будущем, но и к тому, как освободиться от уже имеющихся прошлых обид?
Подумаем.
Сделаю допущение, что все мои прошлые обиды были спровоцированы мною самим. Даже если эта мысль не сразу принимается, допущу ее, как прием, и посмотрю с этой точки зрения в прошлое. Что я там вижу?
Есть места, где я действительно осознанно провоцировал окружающих, и мне было выгодно, чтобы меня обидели. Тогда я мог обидеться и, к примеру, «оправданно» не делать то, что не хотел, или не быть с тем, кто мне неприятен. А есть места, где я вроде бы не хотел, чтобы меня обижали. Но я определенно лез куда-то, где обида была возможна, и знал это. И меня обижали или предавали. Если я и не провоцировал прямо, я вызывал обиду на себя тем, что я расширялся в эту сторону и тем задевал чьи-то интересы, так сказать, отнимал чей-то кусок. Либо же выглядел слабым, уязвимым, то есть легкой добычей.
И нет таких обид, где я совсем ни при чем. В сущности, все они связаны с тем, что я пытался войти в этот внешний мир и захватить его кусочек, на который были виды у других людей.
И значит, это очень важно, все захваченные обидой части моей души – захвачены только потому, что я ими сам захватил какой-то кусок земли. Они захвачены не больше, чем лапа обезьяны, которая просунула ее в кувшин с узким горлом и сжала в кулак, захватив горсть орехов. Я могу вернуть всю свою душу, если разожму кулачки. Иными словами, если откажусь от захвата каких-то участков земли, материальных ценностей и власти над людьми.
Это не неотомщенная обида держит меня в плену, это я держу себя привязанным ко всему, что я ухватил, ко всем камням или колышкам, которые вбиты в землю. А что я действительно хочу? Если делить землю, то надо мстить и восстанавливать справедливость. А если я хочу того, ради чего мне дана душа, то не надо прощать, даже не надо как-то специально очищаться и освобождаться. Надо понять, ради чего она дана.
Ради чего ты – душа в нас? Я знаю, если я найду ответ на этот вопрос, все обиды решатся сами собой. Но уже одна эта цель – понять, ради чего пришла моя душа в этот мир – делает обиды несущественными, а освобождение возможным.