Отцы-основатели квантовой механики – Эйнштейн, Бор, Шрёдингер, Гейзенберг – были не просто физиками, они были по-настоящему глубокими мыслителями. И они были потрясены философскими последствиями собственных открытий. Их знаменитые споры были не сухими техническими дебатами о формулах, а титаническими битвами за понимание самой природы бытия. «Квантовая механика внушает мне глубокое уважение, – писал Эйнштейн Максу Борну в 1926 году, – но я убеждён, что Господь не играет в кости». Что есть реальность? Что первично? Какую роль в устройстве мира играет сознание? Они ясно ощущали: они натолкнулись на тайну, которая выходит далеко за пределы простого физического описания.
Но следующее поколение учёных, пришедшее им на смену, выбрало другой путь. Вместо того чтобы продолжать этот мучительный поиск ответов на вечные вопросы, оно приняло гениальную в своей прагматичности и трагичную по своей сути установку, которую можно выразить знаменитым девизом: «Заткнись и считай!». Смысл её прост: неважно, что это такое и почему оно так себя ведёт. Важно лишь то, что существует математический аппарат, который позволяет с невероятной точностью предсказывать результаты экспериментов. Не следует задаваться лишними философскими вопросами, а следует просто использовать этот инструмент для создания технологий.
Этот подход принёс феноменальные результаты. Лазеры, транзисторы, ядерная энергетика, компьютеры – вся современная цивилизация является продуктом этого «умения считать». Но за этот технологический триумф была заплачена огромная цена: физика перестала быть наукой о природе реальности. Она стала наукой о математическом описании результатов взаимодействий с реальностью. Она превратилась из естествознания в невероятно сложный и изощрённый раздел прикладной математики. Она научилась предсказывать, но разучилась понимать.