Раньше, в рамках религиозных или традиционных мировоззрений, страдание, при всей его тяжести, часто имело смысл. Оно могло восприниматься как испытание, ниспосланное свыше для укрепления духа. Как плата за грехи или ошибки, как путь к очищению. Как неизбежная часть земного бытия, готовящая душу к переходу в иной мир. Как возможность для проявления сострадания, мужества, любви. Пусть даже это было тяжёлым, порой несправедливым и мучительным – но оно было осмысленным, оно было встроено в общую картину мира, где за страданиями могло последовать искупление, награда или духовный рост.
Христианство говорило: страдание очищает, приближает к Богу, уподобляет Христу. Буддизм учил: страдание – это одно из фундаментальных свойств сансары, но оно же является и сигналом, побуждающим к поиску пути освобождения, к пониманию истинной природы вещей. В других религиях и философских системах страдание также было необходимым этапом, последствием определённых причин или частью общего мирового порядка – но оно так или иначе встраивалось в смысловую структуру бытия. Даже если его нельзя было избежать – его можно было вынести, придать ему какой-то смысл, найти в нём какой-то урок для души.
Когда этой всеобъемлющей смысловой структуры больше нет, когда мир воспринимается лишь как арена слепых материальных сил, страдание становится просто досадной ошибкой природы. Биологическим сбоем в организме. Трагической случайностью. Или, как принято говорить сегодня, циничным «не повезло». Сломался организм – болезнь. Пережил тяжёлую утрату – психологическая травма. Попал в аварию – несчастный случай. Узнал страшный диагноз – приговор судьбы. Заболел душой – депрессия, требующая медикаментозного лечения. И всё. Страдание в такой картине мира – это просто дискомфорт, боль, нарушение биохимического баланса, то, что нужно как можно быстрее устранить, заглушить, вылечить.