Именно поэтому, когда отдельный учёный, даже с безупречной репутацией, осмеливается поставить под сомнение не детали, а саму суть одного из этих канонов, он перестаёт восприниматься как коллега с оригинальной гипотезой. Он становится ренегатом, нарушителем правил игры. Его деятельность – это уже не «нормальная наука», а посягательство на основы, которые дают смысл работе всех остальных. И система инстинктивно защищается. Его ждёт не конструктивная дискуссия, а системное отторжение, которое выражается в ярлыках «чудак», «маргинал» или, в лучшем случае, «философ». Его исследования назовут «спеуляциями», ему станет практически невозможно получить финансирование и опубликовать свои работы в авторитетных журналах. Этот механизм социального и институционального давления – самый эффективный способ защиты догматов.
Да, в истории религий догматы тоже менялись, особенно на ранних стадиях их развития. Но давайте зададим себе вопрос: был ли за последние сто с лишним лет – на такой же «ранней» стадии развития гомотеизма – серьёзно пересмотрен хоть один из его фундаментальных канонов? Ответ – однозначное «нет». Они лишь укреплялись и бетонировались. Теоретическая возможность изменений остаётся лишь красивой декларацией для внешнего мира. На деле же система, на словах провозглашая гибкость, жёстко и эффективно защищает свой незыблемый канон, потому что инстинктивно понимает: обрушение любого из этих столпов приведёт к коллапсу всего её мировоззрения.
Исчезновение смысла
Следующим возражением может стать вполне резонный вопрос: «А в чём, собственно, проблема? Пусть даже существует этот ваш гомотеизм – что в нём плохого? Он прекрасно сосуществует с другими религиями, а польза, которую приносит научный прогресс, многократно перевешивает любой гипотетический вред».
Это сильное возражение, и его нельзя игнорировать.