III
Течение времени, между тем, внесло в последнее столетие существенные коррективы. После длительной борьбы «прогрессивных» сил с Церковью «правам человека» было публично отказано в их религиозном источнике. Напротив, стали считать, что исключительно религиозные ограничения мешают «правам» развиться наиболее полно. Например, христианство крайне неодобрительно относится к разводам, абортам, однополым отношениям, вообще гомосексуализму, зоофилии и т.п. «Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники… Царства Божия не наследуют» (1 Кор.6:9). Но ведь, говорят нам, это – такие же формы реализации человеком своего «я», как и все остальные, уже давно известные. Почему они были запрещены? Лишь по той причине, что существовало церковное табу, с которым считалась верховная власть и общество, одурманенное религиозными чарами.
И сегодня, с легкой руки новаторов, к «правам» стали относить такие проявления человеческой распущенности, оценка которых еще вчера однозначно (и вполне обоснованно) была негативной. Забылось, что «всякая свобода допускается не ради удовольствия, а ради пользы, которая в ней предполагается (как для человека, так и для общества, разумеется. – А.В.); если же вместо пользы от нее следует ожидать вреда, то Бог с нею совсем! Кому она в таком случае нужна?»19.
Как следствие, автоматически возникла вторая проблема, горшая первой. Поскольку «права человека» нельзя обосновать на религиозных началах, то, очевидно, остается лишь один способ – сам человек, как источник своих собственных «прав». Однако и самым ярым сторонникам свободы человека, не стесняемой в их сознании никем и ничем, ясно, что ограничиться личным мнением в данном случае не удастся. Если каждый будет сам по себе определять перечень этических запретов и разрешений, начнет самостоятельно формировать реестр собственных «прав», общество не просто впадет в анархию, оно просто не перестанет существовать.