вниз.
Дубль убрал руку из дивана. Окунь апатично пошевелил плавниками, зевнул,
завалился набок.
— С-скотина, — сказал дубль с выражением.
Я сразу насторожился. Это было сказано эмоционально. Никакой
лабораторный дубль не мог бы так сказать. Дубль засунул руки в карманы,
медленно поднялся и увидел меня. Несколько секунд мы смотрели друг на
друга. Потом я ехидно осведомился:
— Работаем?
Дубль тупо смотрел на меня.
— Ну брось, брось, — сказал я. — Все ясно.
Дубль молчал. Он стоял как каменный и не мигал.
— Ну, вот что, — сказал я. — Сейчас пол-одиннадцатого. Даю тебе
десять минут. Все прибери, выброси эту дохлятину и беги танцевать. А уж
обесточу я сам.
Дубль вытянул губы дудкой и начал пятиться. Он пятился очень
осторожно, обогнул диван и встал так, чтобы между нами был лабораторный
стол. Я демонстративно посмотрел на часы. Дубль пробормотал заклинание,
на столе появился «мерседес», авторучка и стопка чистой бумаги. Дубль,
согнув колени, повис в воздухе и стал что-то писать, время от времени
опасливо на меня поглядывая. Это было очень похоже, и я даже
засомневался. Впрочем, у меня было верное средство выяснить правду.
Дубли, как правило, совершенно нечувствительны к боли. Пошарив в
кармане, я извлек маленькие острые клещи и, выразительно пощелкивая ими,
стал приближаться к дублю. Дубль перестал писать. Пристально поглядев
ему в глаза, я скусил клещами шляпку гвоздя, торчащую из стола и сказал:
— Н-н-ну?
— Чего ты ко мне пристал? — осведомился Витька. — Видишь ведь,
что человек работает.
— Ты же дубль, — сказал я. — Не смей со мной разговаривать.
— Убери клещи, — сказал он.
— А ты не валяй дурака, — сказал я. — Тоже мне дубль.
Витька сел на край стола и устало потер уши.
— Ничего у меня сегодня не получается, — сообщил он. — Дурак я
сегодня. Дубля сотворил — получился какой-то уж совершенно безмозглый.
Все ронял, на умклайдет сел, животное… Треснул я его по шее, руку
отбил… И окунь дохнет систематически.
Я подошел к дивану и заглянул в ванну.
— А что с ним?
— А я откуда знаю?..
— Где ты его взял?
— На рынке.
Я поднял окуня за хвост.
— А чего ты хочешь? Обыкновенная снулая рыбка.
— Дубина, — сказал Витька. — Вода-то живая…
— А-а, — сказал я и стал соображать, что бы ему посоветовать.
Механизм действия живой воды я представлял себе крайне смутно. В
основном по сказке об Иване-царевиче и Сером Волке.
Джинн в бутыли двигался и время от времени принимался