говорю, что пятаков может быть не
один…» Модест распахнул дверь, и мы все вошли в обширное помещение.
Это был вполне приличный музей — со стендами, диаграммами,
витринами, макетами и муляжами. Общий вид более всего напоминал музей
криминалистики: много фотографий и неаппетитных экспонатов. Модест сразу
поволок сержанта куда-то за стенды, и там они вдвоем загудели как в
бочку: «Вот наш пятак…» — «А я ничего и не говорю…» — «Товарищ
Горыныч…» — «А у меня приказ!..» — «Вы мне это прекратите!..»
— Полюбопытствуй, полюбопытствуй, Саша, — сказал Роман, сделал
широкий жест и сел в кресло у входа.
Я пошел вдоль стены. Я ничему не удивлялся. Мне было просто
интересно. «Вода живая. Эффективность 52%. Допустимый осадок 0,3»
(старинная прямоугольная бутыль с водой, пробка залита цветным воском).
«Схема промышленного добывания живой воды». «Макет живоводоперегонного
куба». «Зелье приворотное Вешковского-Траубенбаха» (аптекарская баночка
с ядовито-желтой мазью). «Кровь порченая обыкновенная» (запаянная ампула
с черной жидкостью). Над всем этим стендом висела табличка: «Активные
химические средства. ХII-ХVIII вв.». Тут было еще много бутылочек,
баночек, реторт, ампул, пробирок, действующих и недействующих моделей
установок для возгонки, перегонки и сгущения, но я пошел дальше.
«Меч-кладенец» (очень ржавый двуручный меч с волнистым лезвием,
прикован цепью к железной стойке, витрина тщательно опечатана). «Правый
глазной (рабочий) зуб графа Дракулы Задунайского» (я не Кювье, но, судя
по этому зубу, граф Дракула Задунайский был человеком весьма странным и
неприятным). «След обыкновенный и след вынутый. Гипсовые отливки»
(следы, по-моему, не отличались друг от друга, но одна отливка была с
трещиной). «Ступа на стартовой площадке. IХ век» (мощное сооружение из
серого пористого чугуна). «Змей Горыныч, скелет, 1/25 нат. вел.» (похоже
на скелет диплодока с тремя шеями). «Схема работы огнедышащей железы
средней головы». «Сапоги-скороходы гравигенные, действующая модель»
(очень большие резиновые сапоги). «Ковер-самолет гравизащитный.
Действующая модель» (ковер примерно полтора на полтора, с черкесом,
обнимающим младую черкешенку на фоне соплеменных гор).
Я дошел до стенда «Развитие идеи философского камня», когда в зале
вновь появились сержант Ковалев и Модест Матвеевич. Судя по всему, им
так и не удалось сдвинуться с мертвой точки. «Вы это прекратите», —
вяло говорил Модест. «У меня приказ», — так же вяло