сферы событий, в которые оказывается вовлеченным человек,
совершенно к оным не причастный… — Он поклонился в мою сторону. — А
в таких случаях совершенно необходимо воздействие, как-то нейтрализующее
вредные влияния… — Он значительно посмотрел на отпечатки ботинок на
потолке. Затем улыбнулся мне. — Но я не хотел бы показаться абстрактным
альтруистом. Конечно, все эти события меня весьма интересуют как
специалиста и как администратора… Впрочем, я не намерен более мешать
вам, и, поскольку вы сообщили мне уверенность в том, что больше не
будете экспериментировать с умклайдетом, я попрошу у вас разрешения
откланяться.
Он поднялся.
— Ну что вы! — вскричал я. — Не уходите! Мне так приятно
беседовать с вами, у меня к вам тысяча вопросов!..
— Я чрезвычайно ценю вашу деликатность, Александр Иванович, но вы
утомлены, вам необходимо отдохнуть…
— Нисколько! — горячо возразил я. — Наоборот!
— Александр Иванович, — произнес незнакомец, ласково улыбаясь и
пристально глядя мне в глаза. — Но ведь вы действительно утомлены. И вы
действительно хотите отдохнуть.
И тут я почувствовал, что действительно засыпаю. Глаза мои
слипались. Говорить больше не хотелось. Ничего больше не хотелось.
Страшно хотелось спать.
— Было исключительно приятно познакомиться с вами, — сказал
незнакомец негромко.
Я видел, как он начал бледнеть, бледнеть и медленно растворился в
воздухе, оставив после себя легкий запах дорогого одеколона. Я кое-как
расстелил матрас на полу, ткнулся лицом в подушку и моментально заснул.
Разбудило меня хлопанье крыльев и неприятный клекот. В комнате стоял
странный голубоватый полумрак. Орел на печке шуршал, гнусно орал и
стучал крыльями по потолку. Я сел и огляделся. На середине комнаты парил
в воздухе здоровенный детина в тренировочных брюках и в полосатой
гавайке навыпуск. Он парил над цилиндриком и, не прикасаясь к нему,
плавно помавал огромными костистыми лапами.
— В чем дело? — спросил я.
Детина мельком взглянул на меня из-под плеча и отвернулся.
— Не слышу ответа, — сказал я зло. Мне все еще очень хотелось
спать.
— Тихо, ты, смертный, — сипло произнес детина. Он прекратил свои
пассы и взял цилиндрик с пола. Голос его показался мне знакомым.
— Эй, приятель! — сказал я угрожающе. — Положи эту штуку на
место и очисти помещение.
Детина смотрел на меня, выпячивая челюсть. Я откинул простыню и
встал.
— А ну, положи умклайдет! — сказал я в полный голос.