копейками в монетных знаках, имеющих хождение. Возвращая газеты,
спички, конфеты и ершик, он сказал:
— А воду вы, по собственному вашему признанию, выпили. Итого с вас
восемьдесят одна копейка.
С гигантским облегчением я рассчитался. Лейтенант, еще раз
внимательно пролистав, вернул мне паспорт.
— Можете идти, гражданин Привалов, — сказал он. — И впредь
будьте осторожнее. Вы надолго в Соловец?
— Завтра уеду, — сказал я.
— Вот до завтра и будьте осторожнее.
— Ох, постараюсь, — сказал я, пряча паспорт. Затем повинуясь
импульсу, спросил, понизив голос: — А скажите мне, товарищ лейтенант,
вам здесь, в Соловце, не странно?
Лейтенант уже смотрел в какие-то бумаги.
— Я здесь давно, — сказал он рассеянно. — Привык.
Глава пятая
— А вы сами-то верите в привидения?
— спросил лектора один из слушателей.
— Конечно, нет, — ответил лектор и
медленно растаял в воздухе.
Правдивая история
До самого вечера я старался быть весьма осторожным. Прямо из отделения
я направился домой на Лукоморье и там сразу же залез под машину. Было очень
жарко. С запада ползла огромная черная туча. Пока я лежал под машиной и
обливался маслом, старуха Наина Киевна, ставшая вдруг очень ласковой и
любезной, дважды подъезжала ко мне с тем, чтобы я отвез ее на Лысую Гору.
«Говорят, батюшка, машине вредно стоять, — скрипуче ворковала она,
заглядывая под передний бампер. — Говорят, ей ездить полезно. А уж я бы
заплатила, не сомневайся…» Ехать на Лысую Гору мне не хотелось. Во-первых,
в любую минуту могли прибыть ребята. Во-вторых, старуха в своей воркующей
модификации была мне еще неприятнее, нежели в сварливой. Далее, как
выяснилось, до Лысой Горы было девяносто верст в одну сторону, а когда я
спросил бабку насчет качества дороги, она радостно заявила, чтобы я не
беспокоился, — дорога гладкая, а в случае чего она, бабка, будет сама
машину выталкивать. («Ты не смотри, батюшка, что я старая, я еще очень даже
крепкая».) После первой неудачной атаки старуха временно отступилась и ушла
в избу. Тогда ко мне под машину зашел кот Василий. С минуту он внимательно
следил за моими руками, а потом произнес вполголоса, но явственно: «Не
советую, гражданин… мнэ-э… не советую. Съедят», после чего сразу
удалился, подрагивая хвостом. Мне хотелось быть очень осторожным, и поэтому,
когда бабка вторично пошла на приступ, я, чтобы