на наших глазах, а оживал бы… А вообще-то идея
хорошая. Попугай-контрамот действительно мог бы знать кое-что о космосе.
Он же живет из будущего в прошлое. А контрамот-Янус действительно не мог
бы знать, что происходило в нашем «вчера». Потому что наше «вчера» было
бы для него «завтра».
— В том-то и дело, — сказал Витька. — Я так и подумал: почему
попугай говорил про Ойру-Ойру «стар»? И почему Янус иногда так ловко и в
деталях предсказывает, что будет завтра? Помнишь случай на полигоне,
Роман? Напрашивалось, что они из будущего…
— Послушайте, а разве это возможно — контрамоция? — сказал я.
— Теоретически возможно, — сказал Эдик. — Ведь половина вещества
во Вселенной движется в обратную сторону по времени. Практически же этим
никто не занимался.
— Кому это нужно и кто это выдержит? — сказал Витька мрачно.
— Положим, это был бы замечательный эксперимент, — заметил Роман.
— Не эксперимент, а самопожертвование, — проворчал Витька. — Как
хотите, а есть в этом что-то от контрамоции… Нутром чую.
— Ах, нутром!.. — сказал Роман, и все замолчали.
Пока они молчали, я лихорадочно суммировал, что же мы имеем на
практике. Если контрамоция теоретически возможна, значит, теоретически
возможно нарушение причинно-следственного закона. Собственно, даже не
нарушение, потому что закон этот остается справедлив в отдельности и для
нормального мира и для мира контрамота… А значит, можно все-таки
предположить, что попугаев не три и не четыре, а всего один, один и тот
же. Что получается? Десятого с утра он лежит дохлый в чашке Петри. Затем
его сжигают, превращают в пепел и развеивают по ветру. Тем не менее
утром одиннадцатого он жив опять. Не только не испепелен, но цел и
невредим. Правда, к середине дня он издыхает и снова оказывается в чашке
Петри. Это чертовски важно! Я почувствовал, что это чертовски важно —
чашка Петри… Единство места!.. Двенадцатого попугай опять жив и просит
сахарок… Это не контрамоция, это не фильм, пущенный наоборот, но
что-то от контрамоции здесь все-таки есть… Витька прав… Для
контрамота ход событий таков: попугай жив, попугай умирает, попугая
сжигают. С нашей точки зрения, если отвлечься от деталей, получается как
раз наоборот: попугая сжигают, попугай умирает, попугай жив… Словно
фильм разрезали на три куска и показывают сначала третий кусок, потом
второй, а потом уже первый… Какие-то разрывы непрерывности… Разрывы
непрерывности… Точки разрыва…
— Ребята, — сказал я замирающим