— Да, — согласился Витька. — Если попугай все время находится
при Янусе, то Янус занимается странными делами.
— Стр-раный ор-рбитальный пер-реход, — сказал попугай.
— Янус не занимается космосом, — сказал Роман. — Я бы знал.
— Может быть, раньше занимался?
— И раньше не занимался.
— Роботы какие-то, — с тоской сказал Витька. — Кратеры… При
чем здесь кратеры?
— Может быть, Янус читает фантастику? — предположил я.
— Вслух? Попугаю?
— Н-да…
— Венера, — сказал Витька, обращаясь к попугаю.
— Р-роковая стр-расть, — сказал попугай. Он задумался и пояснил:
— Р-разбился. Зр-ря.
Роман поднялся и стал ходить по лаборатории. Эдик лег щекой на стул
и закрыл глаза.
— А как он здесь появился? — сказал я.
— Как вчера, — сказал Роман. — Из лаборатории Януса.
— Вы это сами видели?
— Угу.
— Я одного не понимаю, — сказал я. — Он умирал или не умирал?
— А мы откуда знаем? — сказал Роман. — Я не ветеринар. А Витька
не орнитолог. И вообще это, может быть, не попугай.
— А что?
— А я откуда знаю?
— Это, может быть, сложная наведенная галлюцинация, — сказал
Эдик, не открывая глаз.
— Кем наведенная?
— Вот об этом я сейчас и думаю, — сказал Эдик.
Я надавил пальцем на глаз и посмотрел на попугая. Попугай
раздвоился.
— Он раздваивается, — сказал я. — Это не галлюцинация.
— Я сказал: сложная галлюцинация, — напомнил Эдик.
Я надавил на оба глаза. Я временно ослеп.
— Вот что, — сказал Корнеев. — Я заявляю, что мы имеем дело с
нарушением причинно-следственного закона. Поэтому выход один — все это
галлюцинация, а нам нужно встать, построиться и с песнями идти к
психиатру. Становись!
— Не пойду, — сказал Эдик. — У меня есть еще одна идея.
— Какая?
— Не скажу.
— Почему?
— Побьете.
— Мы тебя и так побьем.
— Бейте.
— Нет у тебя никакой идеи, — сказал Витька. — Это все тебе
кажется. Айда к психиатру.
Дверь скрипнула, и в лабораторию из коридора вошел Янус
Полуэктович.
— Так, — сказал он. — Здравствуйте.
Мы встали. Он обошел нас и по очереди пожал каждому руку.
— Фотончик, — сказал он, увидя попугая. — Он вам не мешает,
Роман Петрович?
— Мешает? — сказал Роман. — Мне? Почему он мешает? Он не мешает.
Наоборот…
— Ну, все-таки каждый день… — Начал Янус Полуэктович и вдруг
осекся. — О чем это мы с вами вчера беседовали? — спросил он, потирая
лоб.
— Вчера вы были в Москве, — сказал Роман с покорностью в голосе.
— Ах… Да-да. Ну хорошо. Фотончик! Иди сюда!
Попугай, вспорхнув,