А память у вас дырявая. Как
у всех стихоплетов и редакторов плохих стенгазет.
— Дырявая? — осведомился Роман.
— Как терка.
— Как терка? — повторил Роман, странно усмехаясь.
— Как старая терка, — пояснил Корнеев. — Ржавая. Как сеть.
Крупноячеистая.
Тогда Роман, продолжая странно улыбаться, вытащил из нагрудного
кармана записную книжку и перелистал страницы.
— Итак, — сказал он, — крупноячеистая и ржавая. Посмотрим…
Девятнадцать ноль пять семьдесят три, — прочитал он.
Магистры рванулись к попугаю и с сухим треском столкнулись лбами.
— Девятнадцать ноль пять семьдесят три, — упавшим голосом
прочитал на кольце Корнеев.
Это было очень эффектно. Стелла немедленно завизжала от
удовольствия.
— Подумаешь, — сказал Дрозд, не отрываясь от заголовка. — У меня
однажды совпал номер на лотерейном билете, и я побежал в сберкассу
получать автомобиль. А потом оказалось…
— Почему это ты записал номер? — сказал Корнеев, прищурившись на
Романа. — Это у тебя привычка? Ты все номера записываешь? Может быть, у
тебя и номер твоих часиков записан?
— Блестяще! — сказал Почкин. — Витька, ты молодец. Ты попал в
самую точку. Роман, какой позор! Зачем ты отравил попугая? Как жестоко!
— Идиоты! — сказал Роман. — Что я вам — Выбегалло?
Корнеев подскочил к нему и осмотрел его уши.
— Иди к дьяволу! — сказал Роман. — Саша, ты только полюбуйся на
них!
— Ребята, — сказал я укоризненно, — да кто же так шутит? За кого
вы нас принимаете?
— А что остается делать? — сказал Корнеев. — Кто-то врет. Либо
вы, либо законы природы. Я верю в законы природы. Все остальное
меняется.
Впрочем, он быстро скис, сел в сторонке и стал думать. Саня Дрозд
спокойно рисовал заголовок. Стелла глядела на всех по очереди
испуганными глазами. Володя Почкин быстро писал и зачеркивал какие-то
формулы. Первым заговорил Эдик.
— Если даже никакие законы не нарушаются, — рассудительно сказал
он, — все равно остается странным неожиданное появление большого
количества попугаев в одной и той же комнате и подозрительная смертность
среди них. Но я не очень удивлен, потому что не забываю, что имею дело с
Янусом Полуэктовичем. Вам не кажется, что Янус Полуэктович сам по себе
прелюбопытнейшая личность?
— Кажется, — сказал я.
— И мне тоже кажется, — сказал Эдик. — Чем он, собственно,
занимается, Роман?
— Смотря какой Янус. У-Янус занимается связью с параллельными
пространствами.
— Гм, — сказал Эдик. — Это нам вряд