называется «За
передовую магию». Покажи мне там хоть одну букву «К»!
Дрозд уставясь в стену, пошевелил губами.
— Как же так? — сказал он наконец. — Откуда же я взял букву «К»?
Была же буква «К»!
Роман рассвирепел и приказал Почкину разогнать всех по местам. Меня
со Стеллой отдали под команду Корнеева. Дрозд лихорадочно принялся
переделывать букву «К» в стилизованную букву «З». Эдик Амперян пытался
улизнуть с психоэлектрометром, но был схвачен, скручен и брошен на
починку пульверизатора, необходимого для создания звездного неба. Потом
пришла очередь самого Почкина. Роман приказал перепечатывать заметки на
машинке с одновременной правкой стиля и орфографии. Сам Роман принялся
расхаживать по лаборатории.
Некоторое время работа кипела. Мы успели сочинить и забраковать ряд
вариантов на банную тему: «В нашей бане завсегда льет холодная вода»,
«Кто до чистоты голодный, не удовлетворится водой холодной», «В
институте двести душ, все хотят горячий душ» — и так далее. Корнеев
безобразно ругался, как настоящий литературный критик. «Учитесь у
Пушкина! — втолковывал он нам. — Или хотя бы у Почкина. Рядом с вами
сидит гений, а вы не способны даже подражать ему… «Вот по дороге едет
ЗИЛ, и я им буду задавим…» Какая физическая сила заключена в этих
строках! Какая ясность чувства!» Мы неумело отругивались. Саня Дрозд
дошел до буквы «И» в слове «передовую». Эдик починил пульверизатор и
опробовал его на Романовых конспектах. Володя Почкин, изрыгая проклятья,
искал на машинке букву «Ц». Все шло нормально. Потом Роман вдруг сказал:
— Сашка, глянь-ка сюда.
Я посмотрел. Попугай с поджатыми лапками лежал под весами, и глаза
его были затянуты белесоватой пленкой, а хохолок обвис.
— Помер, — сказал Дрозд жалостливо.
Мы снова столпились около попугая. У меня не было никаких особенных
мыслей в голове, а если и были, то где-то в подсознании, но я протянул
руку, взял попугая и осмотрел его лапы. И сейчас же Роман спросил меня:
— Есть?
— Есть, — сказал я.
На черной поджатой лапке было колечко из белого металла, и на
колечке было выгравировано: «Фотон» — и стояли цифры: «190573». Я
растерянно поглядел на Романа. Наверное, у нас с ним был необычный вид,
потому что Витька Корнеев сказал:
— А ну, рассказывайте, что вам известно.
— Расскажем? — спросил Роман.
— Бред какой-то, — сказал я. — Фокусы, наверное. Это
какие-нибудь дубли.
Роман снова внимательно осмотрел трупик.
— Да нет, — сказал он. — В том-то