Пальцы двигались ловко и неуловимо, демонстрируя шикарное, виртуозное владение инструментом. Красивые руки, движения которых пылали огнем и энергией, выглядели как живописное произведение искусства. Секрет был прост: пленить сердца невозможно, если ты и сам не захвачен в плен музыкой.
Кадры ускорились, атмосфера накалилась сгустившимися грозовыми облаками, усилившимся ветором и еще более омрачившимся окрасом видео. Трек близился к кульминации, и во время самого эмоционального пика камера наконец показала того, кто лежал в гробу. Сначала блеснули его белоснежные руки, сжимающие угольно-черные бутоны роз. Но это были не просто черные цветы, это был почти пепел, который являлся сгоревшим символом беспробудного сна того, кто спал в гробу, о чем и пелось в песне. Наконец грянул гром кульминации.
Ролик наградил открытием тайны, вернее, провел тонкий мостик к ней через намек: в гробу был он же. Камера показала неподвижно лежащего юношу с такой же черной маской на лице, как и у скрипача, в такой же одежде и с такими же волосами. Это определенно был он – эмоциональный видеоряд отчетливо говорил об этом, подкрепляясь соответствующими строками из текста песни. Музыкант отпевал сам себя. Возможно даже спящего – об этом свидетельствовали легкие, нежные движения пальцев, в которых были зажаты цветы. И это оказалось самым эмоционально страшным во всем ролике. Неизбежность и фатальность гибели, к которой он шел, обладая удивительным и уникальным даром. Трагический и страшный финал.
После просмотра такого клипа хочется только одного – перестать плакать. Потому что это не просто временное впечатление, а серьезное, глубинное переосмысление – саунд терапия, если угодно, усиленная в разы: от взрыва и драйва до полного опустошения и абсолютной умиротворенности. Безусловно, в мире есть еще единицы, способные доводить до слез своей музыкой, но чаще всего это справедливо не для всех слушателей, а скорее, для тонких, чувствительных натур, жажда очищения которых исходит из потребности их изначально чистой, неиспорченной души. Дима Ворон не просто увлекал своим искусством впечатлительных людей – он швырял в бездну катарсиса абсолютно любого, кто соприкасался с его творчеством.