Но численность растёт, люди умнеют. Появляется собственность как таковая, появляется влияние (власть), а значит, борьба и за собственность, и за власть. Но если в племени тысяча-другая человек, особо не побуянишь: все друг у друга на виду, все друг друга знают. Когда же людей стало больше, когда люди перестали узнавать в лицо большую часть своих соплеменников, тогда и началось. Проще стало противиться, делать по-своему. А значит…
Кстати, замечу, тут нельзя уж так однозначно сказать, что послужило основной причиной в дальнейшем развитии государственности: собственность и власть или же численность. Но, скорее всего, и то, и другое. Если людей мало, и если даже все они (или некоторые) богаты, всё равно, особо не украдёшь, не обманешь (чтобы потом выйти сухим из воды). А если нет нарушений в общественной жизни, если всё идёт своим чередом, то зачем государство? С другой стороны, если нет собственности, но людей много, то их, как не крути, надо организовывать. И опять государство. Впрочем, так оно обычно и бывает – истина где-то посередине: и собственность, и численность оказали первоочередное влияние на развитие государства как общественного института.
Но что нам с этой численности и этой собственности? Для начала подчеркну (снова), что всё нижесказанное относится к очень позднему времени; буквально тысячелетия (максимум – десятки тысячелетий) назад. Если экономика появилась, как только у человека стало хватать мозгов обменять свой топор на его дубину, а мораль и вовсе не появлялась, а продолжалась (в смысле, без изменений) от обезьян, то государство, со всеми его институтами, возникло, по сути, только с развитием крупных цивилизаций. Даже у индейцев государства как такового не было, оно так и не вышло из зачаточного состояния. В Азии же, в Европе и в Северной Африке сложились благоприятные условия, ключевым из которых была именно численность. Ведь если народа много, друг за другом уже не очень присмотришь, а значит, для хорошей организации (читай: для хорошего исполнения указов) нужна исполнительная власть. Становится необходимым следить за соблюдением законов и наказывать за их нарушение – внутренняя охрана. Далее, подобие полиции, суда, которые, впрочем, вплоть до Европейской цивилизации оставались тождественны самой власти. А если есть тот, кто нарушает, значит, есть и органы наказания: сначала изгнание или казнь, далее (при увеличении территории) – заключение или казнь и, фоном, прочие, не столь популярные меры, вроде отрубания рук. Точно так же потребовалась армия, ибо потребовалось расширение территории и захват окрестных земель, а равно и защита от захватчиков. Армия же – это реальная сила, и кто владеет армией, тот владеет государством. Армией же управляет, что очевидно, тот же «вожак», а значит, ему не нужна уже поддержка народа, следовательно – народ теряет свою власть. Старейшины так же: либо входят в подчинение «вожаку», либо «упраздняются». Из шаманов (и прочих «богоугодных»), старейшин и, прежде всего, из вожаков, далее образуются высшие сословия. И потом, как снежный ком: у кого власть и богатство – у того становится ещё больше, кто имел мало – тот вообще перестаёт что-либо иметь, и, в конце концов, попадает в личную, а затем, и в семейную зависимость, т.е. в рабство. Впрочем, что было дальше – вы и сами прекрасно знаете.