А что? Подарили бы ему какую-нибудь Молдавию или, на худой конец, Приднестровье. И от Крыма он бы не отказался. Это он только с голодухи был злой на нынешнюю власть…
Меж тем, наше путешествие приближалось к удачному завершению. Поезд благополучно преодолел Перекопский перешеек и отстукивал вёрсты по направлению к станции Джанкой.
Оттуда составы отправляются на просторы Тавриды по трём направлениям. Нам предстояло осваивать восточное, где на мысе самой что ни на есть доброй надежды раскинулся по берегу пролива древнейший на полуострове город-герой Керчь, когда-то очень давно именовавшийся Пантикапеем.
Ваш Покорный Слуга отнюдь не оговорился, назвав мыс таким макаром. Вот уже более полувека крымчане зачарованно взирают на противоположный – российский – берег и ждут не дождутся, когда воссоединятся с ним в единую державу. В эпоху волюнтаризма, как советский народ окрестил годы правления дорогого Н.С.Хрущёва, Таврия перешла под власть жёвто-блакитного прапора, и до сих пор мается под этим игом…
Мои размышления нарушил розовощёкий, гарно сбитый хлопец, явно бывший кавалерист. Не скажу, что ноги у него кривые, но морда точно лошадиная. С малороссийским акцентом, к тому же путая числительные, холопчик предлагал обменять российскую валюту на україньску. Поинтересовавшись обменным курсом, Семёныч не стал прерывать трапезу, а мне до зѣла захотелось лошадиную морду превратить в бульдожью.
Но всплыли в памяти пророческие слова отче Серафима, Саровского чудотворца: «Стяжай дух мiрен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Поэтому лишь проводил незалэжного финансиста фиксатой улыбкой, от которой, порой и лошади шарахались. А уж лошадиное личико, что просит кирпичика, покинуло наш отсек быстрее, чем перепуганный конь горящую конюшню.