– Я этого не утверждаю, – был ответ. – Но отношение к делу у ветеранов было намного лучше, чем у нынешних. Ответственность была, честь, совесть, патриотизм.
– А может, всё гораздо проще: просто раньше воровать смысла не было. Во-первых, за рубли кроме хлеба, водки и колбасы разве что спички купить можно было, да ботинки «прощай молодость», а сейчас всё что хочешь. Во-вторых, раньше пока двадцать пять лет не оттарабанишь, из армии не уволишься, если только без пенсии. Потому и служили с оглядкой.
Помимо всего прочего был «железный занавес», и если на гражданку уйдёшь, то чем заниматься? На завод учеником или военруком в школу? Даже охранником устроиться была проблема. Сейчас же широкий выбор, да и мiръ поглядеть сможешь, какой смысл за погоны держаться? Другие резоны и стимулы должны быть, а над этим никто голову ломать не хочет. Чисто советский подход. От того и все беды.
– А разве министром обороны можно было торгаша ставить? – Семёныч раскраснелся, как после литра выпитой, и сделал «hände hoch»9, а голос зазвенел, как благовест на Великоростовской звоннице. – Понятно, что он всё разворует и продаст, какой из него реформатор?
– Так кого ставить было? Солдафона? – от этих слов мой собеседник поморщился, будто попробовал змеиный глаз. – Которые до сих пор учат солдат бежать в атаку с криками «ура»? И это в век высокоточного оружия и «звёздных войн»? Он, пожалуй, нареформировал бы, что потом не то, что чеченцев – коряков бы не смогли бы раскорячить.
– А нынешний что нареформировал? Печки-лавочки, да пыль столбом? Реформатор, б…
– Нынешний? Вот ты, Семёныч, вроде бы не дилетант в военном деле, а представляешь хотя бы отдалённо, во сколь ко обошлась военная реформа? Ты хоть в курсе, сколько стоит один танк или самолёт? Я уже не говорю о боевых кораблях и подводных лодках. И на какие, по-твоему, шиши всё это производится? Вот тебе пенсию сокращают или каждый год только повышают, да не один раз? Может облигации заставляли покупать, как в советские годы?
– Ты хочешь сказать, что нынешний деньги из воздуха делает? Как Арутюн Акопян.