– Крым подарили этим свиньям, так ещё взятку давай за то, что хочешь там отдохнуть, – в сердцах ощерился небольшого росточка дед, вероятно, без снотворного, не способный соединять голову с подушкой. – А ещё лекарства нельзя провозить, будто я наркотики какие везу. Лучше бы контрабандистов ловили, а то норовят взятку содрать, где попроще!..
Дед ещё что-то ворчал себе под нос, но слов было уже не разобрать. Я придавил ухом казённую наволочку, но сон ушёл из обоих глаз по-английски, забыв сказать good-bye8. Прибегать же к испытанному методу почему-то не хотелось.
«Нервы», – подумалось мне, а сей недуг спиртным не лечится. Более того, калечится.
До тёплого моря нужно было ещё доехать, стало быть, единственный способ в данных условиях вернуть благость на душе – это метод самураев. Вдохнув побольше воздуха, напоённого запахом человеческого естества и нестиранных носков, я на минуту задержал дыхание и так повторил несколько раз.
После серии упражнений сердечная боль немного отлегла, голова стала непропорционально тяжёлой, и через минуту мной овладел мiръ грёз и любви.
С рассветом я почувствовал, что залiзниця в Незалэжной содержится, мягко говоря, не на должном уровне, машинистов набирают, видимо, в ближайшей пивной, а торговки плодятся пуще летающих кровососущих насекомых.
Не успело солнце окрасить небо на востоке, как по вагонам начали шнырять затрапезного вида товарки, мычащие на непонятном диалекте экзотические названия предлагаемого барахла. По опыту знаю, что стоит проявить малейший интерес, как они от тебя не отвяжутся, пока не впарят свой хлам или не доведут тебя до белого каления. Поэтому, не желая употреблять крепкое словцо, отделывался молчаливым безразличием.
Кое-кто из пассажиров, тем не менее, клевал на спекулянтские цены, и тогда в вагоне начинался невообразимый гвалт. По мере удаления одной торговки, подругу сменяла другая, поэтому вагон вскоре стал напоминать восточный базар.