– Сенокосом я называю дебильный маятник: день самца – день самки. Когда у меня день год кормит. А ещё четырнадцатое февраля – день нетрадиционной ориентации. Тоже хватает сумасшедших, когда чуть ли не сносят цветочные киоски. Только держись! Вот и держусь.
Нетрадиционный юмор моего визави вызвал во мне небывалый подъём настроения, понеже вот уже много лет все эти пережитки советского идиотизма вызывают у меня архинегативные эмоции, но придумать им достойное название до сих пор не удавалось. Или просто лень было. А тут с места в карьер!
Я мысленно воздал благодарность Всевышнему за такого попутчика, с которым не только не соскучишься, но и обрящешь «полцарства за сюжет». Ведь все наши беды происходят из-за того, что пока мы чувствуем себя слишком как дома, пока не возникнут неразрешимые проблемы, мы не ценим дарованных нам попутчиков.
Лишь когда известная птица клюнет в известное место, мы вспоминаем о них, к тому же забывая благодарить.
Никита на моё скромное «ха-ха» отреагировал таким же скромным немым вопросом, будто сообщил общеизвестную многократно повторявшуюся истину. А убелённый сединами кент вдруг проявляет поистине младенческую наивность, даже как-то неловко получается.
Он слегка поменял позу, в чём, при его кипучей энергии, была регулярная необходимость, и решил восполнить мои пробелы в знаниях по истории отечества и его вооружённых сил.
– Ты считаешь, что день дезертира достоин более красноречивого названия? – начал он.
– Просто как-то не задумывался над этим, – я слегка пожал плечами и сделал губёшки бантиком. – Когда служил, тогда был просто повод для пьянки и лишнего выходного, а позже мне были настолько параллельны все эти выдуманные праздники…
Другое дело Пасха или Рождество – ни один православный человек не может остаться безразличным…
– То-то и оно. А какой повод для этого шабаша? Еврей создал банду для войны с русским народом? Сам как думаешь, разве за прошедшее тысячелетие некому было Русь защищать?
– Я так не думаю! – Мой ответ прозвучал как выстрел, Никита даже зажмурился.