А если говорить о федерации, тогда зачем они добивались незалэжности от Москвы? Жили бы себе в удовольствие и проблем не знали. Так не же… потянуло на старые грабли.
Если греки в начале XIX века восстали против турецкого ига, то они встали на борьбу все как один. На Україне такого ждать не приходится. Скорее произойдёт второй Майдан, чем они захотят воевать за идею. За деньги ещё, куда ни шло, а за родину – не дождётесь. Притом у каждой нации там своя родина, так что если и будет война, то гражданская.
Вторым условием старец Иона назвал покаяние народа и власти. То есть признание старых ошибок и прегрешений, которые православный обязуется не повторять. Старцы Афона предупредили нынешнего, что без покаяния (изменений) он не продержится на посту президента до окончания срока полномочий. Но он понял «покаяние» по своему: стал прилюдно молиться, передавать Церкви многочисленные здания и сооружения приезжал за благословением к старцу Ионе в Одессу. Так можно обмануть себя, а не Господа. Покаяние – это реформы.
Про покаяние народа вообще говорить смешно.
Сколько я перевидал приезжающих сюда, на Афон українцев, православие в них даже не теплится. Как были вольными казаками, так и остались ими, хотя сменилось с десяток поколений. О чём можно говорить, если у них только считающих себя православными три церкви? А сколько других конфессий?
Причём греко-католики – это вообще униаты, и нашим, и вашим. А это у них основная конфессия!
Подвизался у нас один схимник, Царствие ему Небесное, – батюшка перекрестился на монастырскую усыпальницу. – Так он ещё в прошлом веке поведал мне: когда Западную Україну присоединили в 1939-м, стали проводить необходимое переустройство, связанное с госструктурами. Поменяли чиновников, которые раньше, естественно, были сплошь поляки.
Новые советские служащие, воспитанные при Советской власти, были шокированы, когда при каждом удобном случае западенцы старались чмокнуть ручку «пана начальника». Благодарили они его за что-либо, просили о чём… Кое-кто и на колени становился, и «каты-комуняки» его спешно бросались поднимать: такое самоуничижение им было видеть просто дико.