Вдруг будто слышу голос… Вспоминаю ночное видение, голос как будто повторяется. Кладу ладонь на карман, в котором у меня лежал комсомольский билет, и начинаю повторять слова молитвы. Каким образом я помнил их, до сих пор не пойму. Прочитал-то её всего несколько раз. Но запомнил слово в слово. И неожиданно стало тихо. Обстрел прекратился.
Я вылезаю из БТРа, оглядываюсь. «Духи» на высоте беснуются, неистовствуют, но не стреляют. Непонятно! Смотрю, летит наша «вертушка», чтобы забрать «двухсотых», видимо, наши вызвали его по рации. Но если он сядет в ущелье, то взлететь уже не сможет, потому что воздух там разряженный, не хватит подъёмной силы, к тому же вертолёт будет гружёный.
Одного не могу понять: отчего так беснуются душманы? И не стреляют. «Вертушка» благополучно приземлилась, убитых и раненых забрали, и уже начала подыматься. Чудеса! Потом уже мне рассказали, что пилот наш знал о том, что может не взлететь, но молился своему небесному покровителю – Николаю Чудотворцу. И дал обет, что ежели ему удастся спастись и выполнить приказ, то после войны уйдёт в монастырь. Он был холостой.
И святитель сотворил чудо! Только когда он уже поднимался, выскакивает вдруг душара со «стингером» и начинает целиться вертолёту прямо в кабину. Я из подствольного гранатомёта успел «снять» его, но он ещё шевелился. «Вертушка» спокойно улетела, мы с ребятами столкнули подбитый БТР с дороги и продолжаем двигаться дальше. Когда последняя машина покинула ущелье, вдруг опять началась беспорядочная стрельба, но мы уже не пострадали.
А этого «духа», которого я завалил, оказывается, наши подобрали и увезли с собой в качестве «языка». Он оказался полевым командиром, много знал, за его пленение наш комбат был представлен к «Красной звезде». Так этот «дух» и поведал, почему нам удалось спастись таким чудесным образом. Оказывается, когда те подбили головной и замыкающий БТР и хотели уже делать из нас бефстроганов, то мы вдруг стали для них невидимы! Растворились!
– Это как? – снова удивлённо спросил доселе молчавший как рыба об лёд гигант Х-в.