Радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшего силу дияволю, и даровавшего нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата.
О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь.
И только успел осенить себя крестным знамением и сделать последний земной поклон, как птичка-невеличка (по-моему, это был соловей) вспорхнула с ветки и стремглав пролетела мимо нас в сторону побережья. Дима не обратил на птаха ни малейшего внимания, даже не заметил его. Тем лучше.
Встав на две точки опоры, I’m голосом, не терпящим возражений, и характерным жестом вождя мiрового пролетариата указал нужное направление. Дима был до зѣла обескуражен.
– Откуда ты знаешь? – не понял причины моей «вдруг» осведомлённости юный друг.
– А откуда фамилия Двугорбый? – мой «китайский» вопрос сразил его наповал.
– Как откуда? От верблюда! – Димон всё ещё не «врубился» в мой чёрный юмор.
– Ну, вот, ты и ответил, – I’m взвалил на плечи рюкзак и лихо зашагал по направлению.
В несколько ошарашенном состоянии благочестивый, но гордый, молча следовал за мной. В его глазах застыл немой вопрос, сбивши глубокие морщины к са́мой переносице, словно он силился вспомнить закон Бойля-Мариотта применительно к спасению ямайских мартышек, но загасил уста на полторы задвижки. Если откровенно, то вчерашним бы вечером…
Подъёмы и спуски чередовались ещё пару раз, вскоре лес стал понемногу редеть. И вот, наконец, на фоне свинцовых облаков нарисовались кресты Покровского собора.
Духовной нагрузки на сегодняшний день начинающему христианину было вполне достаточно. Теперь можно было подумать и о бренном теле, и о миiрском попечении.
Но сюрпризы на сегодняшний день не закончились. Видимо mi hermano не до конца проникся мыслью, что старших обижать до зѣла нехорошо. Но об этом уже в следующей главе.

Глава V
«Первый блин комом»
