свободы
возросло бы еще больше.
— Но это сознание свободы было всего лишь моим определением жизни! Я
полагал, что стараясь приспособить свое собственное суждение к
ограниченности моего разума, ты скажешь мне, что потеряв свою жизнь,
я обрету ее.
Едва заметная улыбка слегка исказила морщинистое лицо стоявшего
передо мною существа.
— А ты был бы нескучным помощником, сказал он, — подумай еще раз,
прежде чем отказаться от моего предложения.
— Ты предлагаешь мне сделку, — ответил я, — но так и не сказал мне
прямо, в чем же она заключается. А я — старый юрист и потому привык
соблюдать формальности.
Улыбка тут же слетела с лица моего собеседника, и он сказал мне:
— Если ты станешь одним из нас, я остановлю эту войну.
— А ты можешь?
— Могу.
— Как?
— Я тебе уже говорил.
— Но то лекарство, которое ты предлагаешь, — хуже самой болезни,
даже если предположить, — в чем я лично сомневаюсь, — что пациент
согласится его проглотить.
— Значит, ты не согласишься пожертвовать собой, даже если я докажу
тебе, что смогу выполнить свою часть сделки?
— Не соглашусь.
— Значит, на самом-то деле судьба мира тебя мало заботит!
— Ты говоришь как настоящий немецкий пропагандист, — сказал я ему.
— Ты хочешь сказать, что они рассуждают так же логично, как я, —
уточнил он.
— Я всегда удивлялся, — ответил я, — в какой это школе они так
здорово освоили такую логику.
— Так ты отказываешься от моего предложения?
— Мне непонятно, почему ты вообще стал тратить на него свое время и
силы.
— В любом случае об этом не стоит жалеть, само общение с тобой —
это уже настоящее удовольствие.
— Я уже слышал раньше, что дьявол великий льстец.
— Дьявол просто очень вежлив.
Мы стояли, глядя друг на друга оценивающим взглядом. Он действительно
был интересным объектом для изучения.
Давай забудем на время о том, что у нас разные идеалы и разные цели,
сказал ему я, — и поговорим просто как два разума…
— Равные по своей силе, — вставил он.
— Как два разума, — повторил я. — Скажи мне, почему, стараясь
привлечь меня на свою сторону, ты решил сыграть на моей любви к миру
и на моей готовности пожертвовать собой ради него?
— А на чем еще я мог бы сыграть?
— Но ведь должно же у меня быть какое-то слабое место, какой-то
тайный грех, используя который твой острый ум мог бы попытаться меня
пленить.
О, я слишком умен для того, чтобы искушать тебя при помощи твоих
скрытых слабостей, ибо ты полон решимости бороться с ними! Таким
способом сбить тебя с пути невозможно. Только тех, кто недавно встал
на этот путь можно без труда свалить, играя на их недостатках. Но с
душами более великими мы боремся, используя их же добродетели.
— Продолжай, — попросил я, — мне это и в самом деле интересно.
— На земле говорят, — продолжил он, что ободрать кошку можно
разными способами. Так же и нейтрализовывать работников, что служат
Учителю, за которым следуешь и ты сам, тоже можно по-разному. Когда
мы не можем сбить работника с пути при помощи его дурных страстей:
его ненависти, злобы, жадности, похоти, зависти или страха, нам
иногда удается ослабить его при помощи его благородных страстей: его
любви, его преданности или готовности к самопожертвованию.
— Благодарю за откровенность, — сказал я. — А теперь мне остается
лишь пожелать тебе спокойной ночи.
И я продолжил свой путь, говоря сам себе вполголоса:
— Воистину, змея — коварнее всех тварей полевых, и человеку нужна
вся его мудрость, чтобы противостоять ей.
Письмо XXXVI
'ЛУЗИТАНИЯ' *6
7 мая 1915
И все-таки они продолжают нападать на нас — грозные силы Тьмы и Зла,
всеми силами стремящиеся выплеснуть на мир свою ярость и насытиться
кровью убитых.
Меня не было рядом с вами несколько дней — совершенно не было
времени. Вы думали, что время для меня уже ничего не значит? Пока что
это не так. Если бы время для меня ничего не значило, я не смог бы
говорить с вами, как говорю сейчас — в определенном промежутке
времени. А если бы я преодолел пространство, то не смог бы
поместиться рядом с вами в вашей комнате.
В течение тех шести дней, что вы меня не видели, я был и здесь, и
там, и повсюду в Европе, побывал даже в Азии, поскольку мир подвергся
нападению со всех сторон.
Немногим раньше я говорил вам, что мы уже отогнали полчища зла. Но
они собрались с силами и снова ринулись в атаку, может быть не такую
мощную,