чтобы удержать тебя здесь'.
— Это и есть то небо, где ты всегда живешь? — спросил я.
— О, я живу везде и нигде. Я один из добровольных странников,
находящих очарование родного очага во всех небесных и земных мес-
тах.
— Значит,ты иногда посещаешь землю? — спросил я.
— Да, даже до самых отдаленных пределов ада, но я никогда
не остаюсь там долго. Я хочу знать все, что есть и оставаться
несвязанным.
— Любишь ли ты землю? — спросил, я.
— Земля — одно из полей моих игр. Иногда я пою детям земли, а
когда я пою поэтам — они верят, что их муза с ними. Вот песня, ко-
торую я спел одной душе, пребывающей среди людей.
— Сестра моя, я часто с тобой, когда ты не знаешь о том.
— Для меня душа поэта — светлый источник, в глубинах
которого я могу видеть свое собственное отражение.
— Я живу в чарах света и красок, которые вы, смертные
поэты, тщетно стремитесь выразить в магических словах.
— Я и в закате солнца, я и в звезде, я следила, как старился
месяц и как ты делался юным.
— В детстве ты искал меня в быстро бегущем облаке; в зрелости
ты воображал, что уловил меня в блеске очей возлюбленной; но и ни-
когда не даюсь, я всегда ускользаю от людей.
— Я маню и улетаю, и от прикосновения моих ног не склоняются
головки расцветших цветов.
— Ты можешь найти меня и можешь снова потерять, ибо
смертный не может удержать меня.
— Я ближе всех к тем, которые ищут красоты в мыслях или
в форме; и улетаю от тех, которые хотят задержать меня.
— Ты можешь каждый день подниматься в царство, где
пребываю я.
— Иногда ты встретишь меня, иногда нет; ибо моя воля, что
воля ветра, я не поддаюсь ни на какие приманки.
— Но когда я маню, души прилетают ко мне со всех четырех
концов неба.
— Я нужна для тебя, и ты имеешь значение для меня; я
люблю видеть твою душу в часы ее грез и восторгов.
— Твоя душа прилетает также; ибо ты один из тех, кого я
призывала чарами моей магии.
— Когда кто-нибудь из принадлежавших мне грезит о рае, свет
становится ярче для меня, которая видит свет во всём.
— О, не забывай очарования минуты, не забывай обольщения
сердца!
— Ибо сердце мудрее, чем все магии земли, и сокровища
мгновения богаче и удивительнее, чем накопленные богатства веков.
— Мгновение реально, тогда как века лишь обман, лишь
воспоминание и тень.
— Верь, что каждое мгновение есть всё, и мгновение более, чем
время.
— Время несет на себе песочные часы, и шаги его медленны;
его волосы убелились инеем годов, и скипетр его притупился от неус-
танного движения; но ему ни разу не удалось поймать мгновения в его
быстром полете. Оно состарилось, закидывая сети на быстрокрылый
миг.
— Ах, эта магия жизни и бесконечного сочетания живых вещей!
— Я была молода, когда возникло солнце, и я буду молод,
когда месяц падет, умирая в объятия своей дочери земли.
— Разве ты не хочешь быть юным вместе со мной? Прах есть
ничто: душа есть все.
— Подобно серебряному серпу месяца на водной поверхности
озера — таков миг пробуждающейся любви;
— Подобно увядшему цветку на лоне утомленного мира —
таково мгновение умирающей любви.
— Но есть любовь и Любовь, и любовь света к своему сиянию,
есть любовь души к душе.
— Нет смерти там, где внутренний свет светит, озаряя
внутренние поли — потустороннее — недостижимое достижение.
— Ты знаешь, где найти меня.
Вы хотите знать, на каком языке я говорю с обитателями Неба?
Мне кажется, что я говорю на своем собственном языке, и они отвеча-
ют мне на нем же. Но, может быть, мне это только кажется, а на са-
мом деле мы пользуемся пластическим языком самой мысли.
Разве вам не случалось при встрече с человеком, языка которого
вы не знаете, чувствовать совершающийся обмен мыслями между ним и
вами? Выражение глаз, игра лица, неуловимый жест и — внутренний об-
мен совершился. Попробуйте усилить это взаимопонимание в тысячу
раз, и, может быть, получится то, что мне кажется беседой, сходное
с земным обменом слов.
П и с ь м о 38.
НЕБЕСНАЯ ИЕРАРХИЯ
Я собираюсь сказать нечто, что может поразить немалое число
лиц; но людям, слишком дорожащим собственными идеями и неохотно
позволяющим другим иметь также свои идеи, я советовал бы совсем не
раскрывать тщательно охраняемых дверей, которые отделяют страну так
называемых живых