В присутствии оно украдкой замирает,
Подбив черту для Духа счету лет.
И Свет внутри, сгущаясь, проясняет,
Что времени, как такового, нет.
Познай себя чрез годы в разделеньи.
Тот концентрат, что бурею рожден.
Где прошлое есть гордость в проявленьи.
Где будущее – долга перезвон.
Одновременность не узреет павший,
А лишь поднявшийся над суетою дней.
Судьбы перерожденья миг познавший,
Увидит птицу в пламени огней.
И все, что шло, и все, что будет – свито
В один характер, в огненный уклад.
Где время не течет, а пеплом сбито.
Где долг исполнен и не ждут наград.
🔥
О Надежде
«Кто боится, тот надеется. Кто знает, тот действует.» (с)
Мы постоянно говорим: я надеюсь.
На встречу, на перемену, на лучшее, на чудо.
В английском это звучит еще проще: I hope so.
Ничего не значащие слова.
Они произносятся автоматически, без намерения.
В них нет ни жизни, ни огня, ни воли.
Надежда теперь не просто слабая – она пустая.
Она стала даже уже не лучом, а социальным отблеском беспомощности.
Она прикрывает страх признать свое бездействие.
Она символизирует безответственность за судьбы.
Она деградировала до смазки в речи.
Удобная, безопасная, безобидная.
Я надеюсь значит я не верю, но и не готов признать, что не верю.
***
В утробе Отчаяния рождается Надежда.
От семени Страха, исчерпавшего Волю.
Так появляется дрожащий луч – бледный отблеск зыбкого пламени.
Худая, хилая, хромая. Безродная Надежда.
Она живет там, где дух устал бродить в лабиринтах свободы,
где вина уже пустила свои метастазы,
поразив и разум, и волю.
Где сомнения острыми мечами кромсают ряды здравомыслия и порядка.
Она сулит спасение,
но ее слова уносит беспощадный ветер обреченности.
Она светит, но ее разреженное сияние тонет во мраке безутешности.
Она шепчет: все может быть иначе,
но никогда не говорит кем и когда.
Она приходит к тем, кто ищет утешения, а не истины,
к тем, кто боится ответственности больше, чем боли.
Она делает страдание выносимым и потому продлевает его.