который раздует хоть что-то в холодном прахе твоей души.
Ты видишь этот мир.
Он трещит.
Сыплется.
Ломается.
Семьи – пустые.
Дома – холодные.
Слова – мертвые.
Люди – рядом, но не с тобой.
Ты знаешь.
Я знаю.
Ты чувствуешь, как каждый день отрывает от тебя что-то настоящее.
Как медленно, но верно исчезает главное.
Смысл.
Связь.
Живое касание.
Я больше не спрашиваю, почему никто не пишет.
Почему молчат.
Почему проходят мимо.
Почему легче пролистать, чем зацепиться душой.
Я стою с этим письмом —
как с клинком в сердце.
Не от боли.
А от ярости.
От того, что мы дошли до этого.
Что молчание стало нормой.
Что равнодушие стало стилем жизни.
Что проще быть мёртвым – чем живым.
Я горю.
И этот огонь – не просьба.
Это вызов.
Это удар по тем, кто спит с открытыми глазами.
Я всё ещё верю, что среди пепла
ходят те, кто может вспыхнуть.
Кто не забыл, как дышит пламя.
Кто вглядывается в глубину этих слов —
и узнаёт себя.
Меня.
Себя во мне.
Я не ищу толпу.
Я ищу один отклик.
Настоящий.
Если ты дочитал – скажи.
Не мне. Себе.
Хочешь ли ты жить?
Потому что тишина – это не пауза.
Это смерть.
Гробовая.
Клинок может убить плоть.
Но тишина – убивает Дух.
Что возьмёшь с собой
Когда тело останется,
а имя рассыплется,
когда никто уже не вспомнит,
кем ты был для них,
что ты значил —
что возьмёшь с собой?
Не роль. Не дом. Не счёт.
Не боль. Не славу. Не чужие взгляды.
Они не пройдут с тобой.
Ты возьмёшь то,
что было прожито по-настоящему.
Момент, где ты был чист.
Выбор, в котором не было страха.
Слово, которое острее клинка.
Молчание, в котором звучал ты сам.
Ты возьмёшь с собой
то, что удержал, когда всё вокруг рушилось.
То, что простил – по-настоящему.
Того, кого любил – не ради, а вопреки.
И Огонь.
Если ты не предал его.
Ты не заберёшь с собой время.
Но – глубину прожитого.
Ты не заберёшь лицо.
Но – суть того, кто в нём был.
Ты не станешь больше.
Но можешь остаться собой.