То, что при таком способе объяснения добра и зла всё внутреннее различие между справедливостью и несправедливостью упраздняется, достоинство человечества уничтожается, а благо и горе человека подчиняются слепому случаю, а его представитель – голому деспотизму, – об этом уже много сказано и показано, но это никоим образом не привело к тому, чтобы эта отвратительная теория не была взята за основу значительным числом государственных деятелей в их политической системе государственного устройства и управления. Поэтому пагубные последствия, с помощью которых [одни лишь] чувства тщетно пытались опровергнуть этот тип концепции, будут продолжать угнетать и унижать человечество до тех пор, пока причины её не будут опровергнуты всеобщими принципами, о которых до сих пор нельзя было и помыслить. Против морального чувства будут напрасно выступать, пока оно допускает различные толкования и, выражаясь терминами, остаётся двусмысленным, колеблющимся и непонятным, пока не будет открыта и признана единственно верная, единственно возможная и неизменно определённая концепция действующей причины его возникновения.
Единственно правильное объяснение нравственного чувства, которое, как я убеждён, ещё не дано и которое никогда не может быть дано на основе принципов всей предшествующей философии, должно было бы объединить в себе истинное, содержащееся в каждой из других испытанных [гипотез], и исключить ложное, которое ставит их в противоречие друг с другом. Через него должно стать ясно, как философский разум приходит к различным гипотезам, с помощью которых пытались объяснить это чувство. Первым делом необходимо было найти причину разногласий между представителями естественного права и объяснить, почему ни одна из этих гипотез не способна привести к всеобщему удовлетворению. Через это объяснение, с одной стороны, должны быть поняты, доказаны и обоснованы бескорыстие, необходимость и всеобщность причины ощущения добра и зла, а вместе с ним и реальность естественного права – против его противников; с другой стороны, однако, [должна быть показана] несостоятельность естественного права как науки – против его прежних защитников.