Глава 3. Костяной Трон
«Иногда корона не венчает голову – она ломает позвоночник.»
Ветер над Северными Скалами всегда нес соль и угрозу. Но в этот раз он пах смертью.
Мы шли с караваном выживших, драконов, которые остались верны клятве Империи, но были изгнаны или бежали после её падения. Их глаза не горели золотом – они были угасшими, с налётом старых сражений и предательства. Среди них шёл тот самый юноша с Печатью на шее. Его имя оказалось коротким – Саэль.
Он не говорил много. Лишь иногда, когда становилось совсем темно, рассказывал о том, что Совет Изгнанных строит Гнездо Тени – чертог за Гранью, где реальность подчинена воле одного: Владыки Пепельной Крови. Они искали меня не ради убийства.
– Ты их врата, – сказал он однажды. – Если ты ступишь в Предел, они пройдут за тобой. Мы достигли Скал, где, по словам Айэны, хранился один из древних Артефактов Империи – Костяной Трон, выкованный из останков первых драконов. Когда-то он давал силу повелевать не армиями – судьбами. Но трон был проклят. Лишь тот, чьё сердце расколото, мог сесть на него и не умереть в тот же миг.
– Ты серьёзно? – спросила я. – Думаешь, я смогу это пережить?
– Ты уже умерла однажды, – ответила Айэна. – Осталось только вспомнить, как это было.
Спуск к трону был лабиринтом, вырезанным в скале. В темноте шептались призраки Империи. Один из них – женский голос, хриплый, будто его сожгли:
– Она должна была умереть в первый день. Но судьба решила иначе.
Это была Императрица Ариэль – последняя из крови Белого Пламени. Моя предшественница. И моя тётя.
– Ты бросила трон, Элиана, – сказала она. – А теперь хочешь вернуть его не по праву, а по боли? Империя не церковь покаяния. Она – клинок.
– Тогда я стану клинком, – ответила я.
Когда я вошла в зал, Трон смотрел на меня, будто живой. Черепа, вплавленные в кости, наблюдали. Сердце сжалось. Пепел на полу завихрился. Мой шаг отозвался эхом воспоминаний.
Я села.
И в тот же миг – боль. Как будто весь позвоночник стал сосудом, в который вливают лаву.
Вспышки: Кайр в золотых доспехах, обнимающий меня. Мой отец, падающий с башни, его крылья сожжены. Клятвы, подписанные кровью. Пепел Империи, на руках у меня. Лица тех, кто умер, потому что я не была готова.
– Это всё твоё, – шепнул Трон. – Прими или сломайся.
Я не закричала. Я вспыхнула.
Из груди вырвалось пламя – не обычное, а белое с оттенком пепла. Сила, неведомая даже моим учителям. Я поднялась, и трон затрещал, но не разрушился.
Айэна упала на колени. Саэль отвернулся. Остальные стояли – в тишине, как будто видели не меня, а саму Империю, воскресшую.
– Повелительница, – сказал кто-то.
Я не ответила. Только сказала:
– Мы идём в Предел. И если они ждут мою душу, они получат её – с огнём в глазах и клинком в руке.
Но ещё до восхода, прибыл гонец. Не живой. Из теней. Иллюзия, сделанная из дыма и костей.
Он произнёс:
– Владыка Пепельной Крови ждёт. Он предлагает договор. Один шаг – и твои мёртвые не будут напрасны. Один поцелуй – и Империя воскреснет в новом теле.
Я подошла и развеяла тень.
– Я не продаю душу. Даже за память о тех, кого люблю.
И тогда дым прошептал:
– Но он продал. Кайр уже наш.
Слова ударили, как клинок.
Кайр…
Я пошатнулась. В груди снова заклокотал огонь. Если Совет действительно подчинил его… Если он стал их оружием…
– Тогда я иду не просто спасать Империю, – прошептала я. – Я иду спасать его. Или убивать.
После ухода тени гонца мы не спали. Воздух стал плотным, как перед бурей. Где-то в глубине гор слышались голоса – шорохи, не похожие на живые. Пепел в воздухе сгущался. Он знал. Он ждал.
Я стояла у входа в пещеру, прислонившись к стене. Пальцы дрожали. Не от страха. От ярости. Меня снова разрывали две половины: Империя и любовь. Кайр. Он был моим якорем. Моим пепельным светом. И если они осквернили его…
– Ты не сможешь победить, если боишься убить его, – сказала Айэна. Её голос был жёстким, как обломок льда в груди.
– Я смогу, – прошептала я. – Но только один раз. Второго удара не будет.
Саэль отвёл меня вглубь зала, где хранился Жгут Истока – реликт, способный связать магические потоки в единую силу. Но только если ты откажешься от части себя. Он показал на сосуд из чёрного стекла. Внутри билось слабое свечение, как умирающее сердце.
– Это твоя вера. Если используешь его, она умрёт, – сказал он.
– Вера?
– Та, что осталась в других. Те, кто видит в тебе надежду, перестанут верить, потому что ты станешь слишком сильной. Почти нечеловеческой.
– Мне не нужна их вера. Мне нужна их свобода.
Он молча передал мне сосуд. Я прижала его к груди.
Огонь прошёл сквозь кости. Мне казалось, что я кричала – но из горла не вырвалось ни звука. Я стояла, цепляясь за воспоминания. Мама. Песня у окна. Письма, сожжённые Кайром перед расставанием. Его ладонь, на моей щеке, в последний день перед Битвой у Четырёх Башен.
Я не хотела становиться оружием. Но у меня не осталось выбора.
На следующее утро мы тронулись в путь. Через скалы. В сторону Границы Предела.
На переходе нас поджидала группа выживших – обугленные, изуродованные магией. Их вела женщина в чёрном, с красной меткой на лбу. Она назвала себя Марен из Легиона Тени. Ранее – жрица Врат. Ныне – изгнанная.
– Я пришла не драться, – сказала она. – Я пришла напомнить: вы уже проиграли.
– А ты пришла это сказать, рискуя жизнью? – хмыкнула Айэна.
– У меня больше нет жизни. Только цель. Твой Кайр, – она обернулась ко мне, – он больше не твой. Он пробудил в себе кровь Перворождённых. Совет дал ему имя: Серый Судья.
Мои пальцы вцепились в рукоять кинжала.
– Если он Судья… я буду его приговором.
Марен усмехнулась.
– Тогда ты умрёшь. Но красиво.
Мы пережили бой. Она ушла, оставив предупреждение: Врата открываются на три луны. И тогда уже ничто не остановит Совет. Ни я. Ни Кайр.
И в ту же ночь я нашла Саэля, сидящего на краю обрыва, глядящего в пылающий горизонт.
– Ты боишься её?
Он вздрогнул.
– Марен была моей сестрой.
Я молчала.
– Я не убил её, когда должен был. Надеюсь, ты не ошибёшься так же с ним, – он посмотрел на меня, – если придётся выбирать.
Нас осталось двадцать семь. Из всего Восточного Крыла – семь боеспособных драконов. Остальные – беженцы, полудети, изгнанные. Мы – остатки имперского прошлого, стоящие у бездны.
Я развернула свиток, оставленный Ариэль перед смертью. В нём было написано только одно:
«Пепел не символ конца. Это удобрение для новой эры. Сожги старое. Посади новое. И стань солнцем, даже если никто не видит.»
Я прижала свиток к груди и впервые с тех времён прошептала не имя Империи, а своё собственное клятвенное:
– Я – Элиана, дочь пепла. Ветвь мёртвого древа. Пламя, не подчинённое богам. Я не принесу спасения. Я принесу выбор.
И в ту же ночь из глубин скал прорезался свет.
Карта Предела изменилась.
Гнездо Тени выросло в небе, как бастион из слёз и боли. А в центре, на самой вершине, я увидела: он стоял там. Кайр. Закованный в доспехи Совета, с черепом дракона на плече и крыльями из тьмы.
Моё пепельное сердце дрогнуло.
– Жди меня, – прошептала я. – Или останови.