В гостиной русского храма, наполненной духом многовековой философии, продолжал гореть спор, подобный буре. Столы и полки, заваленные книгами и пергаментами, стали антуражем для столкновения умов.
Гегель посмотрел в свою чашку с кофе и с пафосом, словно в поединке с собственными идеями произнес:
– Дорогой Ницше! Ты ведь знаешь, что твоя позиция, как нежный цветок, растущий в пустыне, лишь подтверждает, что индивидуальный опыт – не более чем «инобытие» Абсолютного Духа. Каждый из нас воспринимает мир сквозь призму собственного опыта, с этим никто не спорит, но это, увы, всего лишь отблески Истины, которая как свет льётся из глубины культур, государственных идеалов и исторических свершений.
Ницше покачал головой, как бы отбрасывая тень предрассудков:
– Ах, Гегель, как же ты не устал кормить меня банальными истинами! Нет никакой вселенской, единственной реальности, кроме той, что каждый творит сам, словно художник на пустом холсте! Мир – это игра перспектив, и каждая перспектива уникальна, как следы на снегу. Явления, доступные лишь одному человеку, – вот где кроется подлинная суть бытия!
Гегель сузил глаза, словно готовился к решающему удару:
– Но ты не осознаёшь, Ницше! Твой радикальный субъективизм, подобен картине без рамки, и ведет к полному релятивизму! Если каждый видит мир по-своему, то как же можно утверждать об объективном познании? Без истин и морали мы скатимся в хаос частных взглядов – в бездну безумия!
Ницше улыбнулся так, будто ярко представил себе этот фатум:
– Так оно и есть, мой друг! Это и есть действительность! Эти бесконечные «объективные истины» – лишь миражи, а перед нами лишь воля к власти, стремление каждого навязать свою интерпретацию. Явления, доступные лишь одному, – это зов дерзкого творчества! Каждый, как искусный ткач, плетёт свой собственный узор существования.
Гегель взвизгнул от негодования:
– Ты сошел с ума, Ницше! Твои идеи ведут к нигилизму, как ураган, опустошающий поля. Если социальные принципы рухнут, мир погрузится в хаос, как корабль, потерянный в бурю! Я никогда не приму эти безумные взгляды!
Ницше поклонился будто победитель на арене гладиаторов: