– Человеческое сознание, – произнёс Бердяев с задумчивым выражением, – это не просто зеркало реальности, а сам творец. Если ты искренне переживаешь что-то, то эта тайна становится твоей, как загадочный свет, проникающий сквозь облака.
Философ словно угадывал чувства Максимки к Лилии и ее вопрос. С недоверием морща лоб, Максимка произнёс:
– Но как можно быть уверенным в том, что чувствует только один человек? Это просто туман! Фантазия, галлюцинация! Разве может такое явление быть фактом?
Бердяев, слегка улыбнувшись, добавил строго:
– Ты заблуждаешься, друг мой. Боль, эмоции, образы воображения… Они не поддаются дележу. Это как звуки с далекой звезды, которые слышишь только ты, но они всё равно существуют.
– Но, если я один вижу эту звезду? – возразил Максимка, пропуская мимо ушей уверенность собеседника. – Как я могу доказать, что это реальность, а не просто тщетный блик в моём сознании?
Бердяев, чуть наклонив голову, произнёс, едва заметно нахмурив брови:
– Не все аспекты реальности можно тронуть руками. Некоторые скрыты за завесой нашего внутреннего опыта. Истина не ограничивается лишь тем, что спонтанно доступно всем.
Максимка, нахмурив брови, почувствовал тревогу в сердце:
– Но как отличить правду от миража? Если нельзя проверить, как можно считать это реальным?
Бердяев, с пониманием в глазах, отозвался:
– Возможно, не всякая загадка имеет однозначный ответ. Но мир – не только объективное поле, доступное всем. Наш внутренний опыт, подобный невидимому свету, важен для полного постижения бытия, потому что истинная свобода в смелость быть собой.
Гегель, нахмурив брови, с недовольством парировал:
– Николай Александрович, Вы вновь преувеличиваете значение индивидуального сознания. Истинное бытие – это не капля в море субъективности. Оно обитает в вашем, моем и всех Духе, который проявляется в истории и культуре. Только в этом вечном начале скрыта реальность.
Бердяев, задумчиво окинул взглядом собеседника, и ответил: