Седоватый мужчина с длинной бородой, сидевший в углу, поднялся и, скрестив руки на груди, спросил:
– А кто-нибудь уже поднимал вопрос о смысле этого собрания? Мы все здесь, как мотыльки, кружим вокруг огня, но куда же ведёт нас этот странный поводырь?!
Гегель, проявив свое философское величие, ответил:
– Но именно в этом и заключается наше призвание, мудрец! Познавать, сомневаться, спорить! Мы словно море, полное загадок, и в каждом обсуждении мы находим крошки истины!
– Ах, крошки истины! – с сарказмом произнес бородатый мужчина. – Чтобы не забывать, что демократия – это не свобода, а всё те же цепи, только потоньше. И, надо признать, Ваше присутствие только подтверждает это. Вы, Гегель, как тень, которая сама себя не осознает!
– Тень? – Гегель зашевелился, его глаза сверкнули. – Я бы сказал, что скорее ищу свет, чем прячусь от него. И даже если мои философские изыскания кажутся Вам мрачными, это лишь отражение Вашего неблагоприятного восприятия.
Мужчина с длинной бородой усмехнулся:
– Искать свет? Или создавать темноту в ненужных дебатах? Разве не заблудился ли Ваш ум, о великий Гегель, в собственных лабиринтах логики?
– Я не заблудился! – вспылил Гегель. – Я указываю путь! Может, стоит Вам взглянуть в зеркало, прежде чем упрекать других за их искания?
Хадеггер, с волнением наблюдая за накалившимся разговором, вздохнул и попытался вмешаться:
– Друзья мои, возможно, хватит тратить тишину на ссоры? Давайте лучше попробуем обрести общий смысл, если он, конечно, еще не распался в пыль…
В комнате казалось пролетали искры.
– Я знаю, дорогой собеседник, что вы всё ещё сомневаетесь в абсолютах? – с жаром воскликнул Гегель. – Для истинного познания мир должен быть универсален! Всё, что мы видим, – лишь след высшей реальности, абсолютного духа.
– Но и меня ставят в недоумение Ваши заявления! – резко вставил Хайдеггер. – Что вообще может быть «объективным» вне нашего опыта? Мы воспринимаем мир через призму языка и традиций, никуда от этого не деться.