внезапно зловещего торжества.
Автомобили остановились у ворот клиники и из них стали быстро выходить
какие-то люди в штатской одежде. 'Федеральная служба' — предположил Алекс,
так же подумала и Юсман.
Еще до того как Маприй уничтожил свою очередную жертву с помощью своего
прибора, за считанные минуты до этого, события в клинике продолжали
неотступно разворачиваться.
— Очнись же ты, бей его, бей! — выкрикивал, не в силах чем либо
помочь, бегая вдоль решетки, Миша в теле Аршиинкина-Мертвяка.
— Что за непорядки, обезьяна не кормлена! — гадливо морщась, сказал в
сторону Миши Гермич, и нагнувшись к Юле, схватил ее за ноги и потащил в
сторону выхода в коридор, приго-варивая. — О, какие мы драчливые. Еще
подергай ножками, еще. Я не хочу при этих. Ты же видишь — они не выходят
отсюда. Я стесняюсь при них.
— Папа!.. Мишенька!.. Господи!.. — выкрикивала Юля сквозь рыдания. —
Сволочь!.. Брось!.. Помогите же!..
— Открой меня! — проорал Миша за решеткой профессору.
Судорожно, Василий Федорович стал подбирать ключи к замку. Гермич уже
вытащил Юлю в коридор — послышался треск разрываемой одежды, Юля беззащитно
рыдала.
Наконец профессор не выдержал.
— Открывай сам, — обронил он короткую фразу Мише и бросился к настежь
открытой двери в коридор, оставивши висеть связку ключей в замочной скважине
на одном из воткнутых наспех в нее ключе.
Профессор подбежал к Гермичу и вцепился в него со спины и навалился на
него всем весом тела. Юля приглушенно стонала — ее сильно вдавило в пол. Но
Гермич свалился на бок и теперь Василий Федорович оказался под ним. Гермич
ловко приподнял голову профессора над полом и со всего маху, рывком, ударил
Василия Федоровича затылком о пол — профессор остался лежать без чувств.
Гермич было попытался тут же возобновить свои наслаждения, как вдруг,
обратил внимание.
— Тебе сейчас конец, парень! — спокойно и уверенно проговорил
приближающийся к нему старик. Это был Миша в теле Аршинкина-Мертвяка — ему
удалось быстро подобрать ключ и освободиться.
Гермич подскочил на ноги и грозно насу-пился, ожидая подхода
противника.
Но вдруг старик остановился…, издал уду-шливый стон, покачнулся,
теряя равновесие и медленно упал на пол как подкошенный.
— Смотри-ка! — хохотнул Гермич, — сам сдох!
— Папа! — выкрикнула что было сил, душераздирающе Юля и бросилась к
отцу. Она подхватила его голову и стала целовать его лицо.
— Кончай целовать его! Тьфу! — сказал подошедший к Юле Гермич, — Ты
ничего не по-нимаешь. Надо целовать меня-а-и!
— Иди сюда, скотина! Я тебя поцелую, — кто-то окликнул Гермича, и
Гермич, медленно развернулся на голос.
Молодой человек, которого Гермич ударил головою о пол стоял как ни в
чем не бывало вовесь рост, да еще подбоченившись.
Гермич, помня о своем преимуществе — смело пошел на него, улыбчиво
ехидничая.
— Вот что я тебе скажу: напрасно ты встал, мальчик. — говорил Гермич,
приближаясь к молодому человеку. — Тебе придется лечь… навсегда, — и он
подхохотнул сам себе.
Когда Гермич подошел уже совсем близко к молодому человеку, то он даже
не успел вскрикнуть ни разу: целая серия оглушительных ударов обрушилась на
него — Гермич лежал на полу без сознания.
Миша подбежал к Юле. Она сидела возле своего отца, теперь навзничь
лежащего на полу, и молчала.
Неожиданно профессор приоткрыл глаза и, едва было заметно это —
улыбнулся.
— А ты знаешь… — обратился он к Мише с трудом проговаривая слова,
— я… ни о чем… не жалею. — с огромным трудом ему удалось перевести
свой взгляд на стоящую возле него на коленях Юлю. — Я люблю тебя, Юленька.
— почти что не слышным шепотом сказал Аршиинкин-Мертвяк и…. умер.
— Папа! — вскричала Юля и, вскочивши на ноги, бросилась, рыдая, к
Мише на грудь.
Миша, стоявший с опущенными руками, не-решительно приподнял их и
бережно обнял Юлю.
Маприй внимательно следил за воротами клиники. Юсман тоже оставалась в
своем автомобиле.
И вот из ворот стали выходить заходившие туда ранее люди в штатских
костюмах.
И тут, Алекс увидел среди них Ворбия!
— Ворбий? — сказал он негромко. — Да нет же, — он вздохнул
облегченно. — Это же — Гермич. Но в следующее мгновение Маприй
заволновался еще поболее, чем если