кре-сле, озадаченно и
напуганно, как показалось Ворбию, заговорил Маприй, — не так давно
преследовал и меня, отчего я сразу же проснулся посреди ночи и не мог потом
толком выспаться, приходилось быть настороже, несколько ночей подряд! А ведь
моего адреса у него нет и не могло быть! Откуда? Именно по этому поводу я
тебя и вызвал, Георгио. Откуда у него мой адрес?!
— Ну, думаю, что полной картины твоего адреса у него нет, пока нет,
иначе бы, кто бы там ни был, сомневаюсь, чтобы он смог от него улизнуть,
извиняюсь, уйти.
— Что значит 'Пока нет'!? — агрессивно, будто огрызнулся Маприй.
— Это значит лишь только то, что значит. Может случиться, что того,
чего 'пока нет' у Гермича — он приобретет.
— Выражайся яснее, Ворбий.
— Понимаешь, Алекс, невозможно учесть все. Мы здесь, а Гермич там. И
как бы мы не старались и не вооружались управлением его существования
отсюда, он все равно в какой-то момент, приобретая свой, неповторимый опыт
жития, что далеко отлично от нашего, поимеет в конце концов собственную
логику поведения и разума, а значит — ему может открыться способ обвести
нас вокруг пальца. Дети глупее нас, но мы живем за пределами детства и
потому это справедливо, что ребенок видит как управлять своими родителями,
конечно же при условии, если мы не поддерживаем в себе его логику, логику
ребенка. Хороший родитель ровно настолько хороший, насколько он и ребенок и
родитель одновременно. Вот почему дети чаще поддаются влиянию себе подобных,
улице, нежели тому, кто их призывает к послушанию, пытается управлять ими.
— Уж не хочешь ли ты сказать, Ворбий, что нам следовало бы научиться
жить еще и так, как он, Гермич?! Абсурд! Больше мне делать нечего, как
сидеть взаперти без тела.
— Это не выход, Алекс.
— И я об этом же, Георгио! Поэтому, давай-ка без лирики, конкретно:
что и как ликвидировать, шансы и возможности? Говори, — в деловом тоне
приказал Маприй.
— Извини меня, конечно же, Алекс, но я вы-нужден тебе сказать, что
твоя нелюбовь к, так называемой тобою, 'лирике' с моей стороны — отнюдь не
в твою пользу, а скорее выказывает тебя человеком, еще раз прошу прощения,
но, в довольно губительном смысле для нашего дела — ограниченным.
— Что-то ты разговорился не так? — подозрительно рассматривая Ворбия,
прищурившись, сказал Маприй.
— Мы на одном корабле, Алекс, одна ко-манда. Возникла течь… Потому и
терять нечего. Надо объединяя усилия, спасаться, а не пренебрегать даже
поданной тебе для спасения соломинкой.
— Ладно тебе, душистиком прикидываться, с твоими-то клыками! —
немного отступая на попятную, сказал Маприй. — Что делать будем?
— Хорошо, — принимая отступление и получая возможность более
уравновешенно и без особых ограничений вести разговор, согласился Ворбий и
стал продолжать свои изъяснения: — Ты спрашиваешь 'Что и как ликвидировать,
шансы и возможности?'… — он сделал замысловатую паузу.
— Ну, не тяни же ты, прошу тебя, — с налетом брезгливости к
вынужденному тону поторопил Георгио Фатовича Маприй.
— Согласись, Маприй, что шансы наши, нач-ну с них, я не могу
определить, предсказать с определенной точностью… Но то, что они на нашей
стороне — это исключено, скорее на стороне Гермича.
Как ты понимаешь меня, Алекс, нулевой ва-риант я уже, по известным
причинам тебе, — исключаю.
Так вот, а что касается возможностей… — Ворбий призадумался
ненадолго, — в приличной степени наши возможности тебе знакомы, даже такая,
как убрать Гермича, но тогда мы практически лишаемся возможности работать,
нашей фирмы.
— Ворбий, скажи честно: ты считаешь, что Гермич неминуемо до чего-то
додумается?
— Да, Алекс, здесь только вопрос времени, когда это произойдет, и к
тому событию мы должны будем готовы во всеоружии наших возможностей:
победить или убрать безболезненно для общего дела.
— Но может есть что-то, что все-таки сможет остановить его? Или хотя
бы продлить сроки?
— Остановить? — иронично переспросил Ворбий, — это, по крайней мере
на сегодняшний день, — он покачал головой, шумно делая глубокий вдох, —
абсурд, — немного нараспев проговорил он, производя не менее шумный выдох.
— 'Продлить сроки' — ты правильно заметил, Маприй, это именно то, чем нам
и следует сейчас вплотную заниматься.