— Только в двух словах, — решительно и огорченно определился Маприй.
— Мы делали только перевертышей и на этом неплохо зарабатывали.
— Конкретнее, — поторопил шеф.
— Что, если мы предоставим профессору, о котором я уже говорил, новое
тело, молодое, и хорошо заработаем! Думается мне, что подобной клиентуры
гораздо больше, чем нашей сегодняшней и завязок меньше.
— Вы, как я понимаю, предлагаете убийства?
— Почему же так!? Молодых парней и девушек, особенно воспитанников
детских домов, у которых совершенно не имеется родственников — громадное
для нас количество!.. Их тела будут продолжать существовать, а изношенные
тела наших клиентов совершенно официально будут захораниваться. Конечно же,
здесь есть принцип нарушения добровольности с одной стороны, но это будет
оправдываться громадной и мгновенной прибылью.
— Хорошо. А секретность? Где гарантия, что не проболтаются?
— Это все можно хорошо подать.
— Нет.
— Это ваш окончательный ответ, Алекс?
— Естественно, вы только отобрали у меня время.
— И вы даже не хотите подумать и все взвесить?
— Взвешивают, когда есть что взвешивать.
— Что ж… Я очень сожалею перед вами за мое разгулявшееся
воображение, и очень прошу простить меня, Алекс…
— Когда этот раб будет уничтожен? — строго уточнил Маприй.
— Я сейчас же отдам команду, — сказал в некоторой задумчивости
Ворбий.
— Поторопитесь, — приказал Маприй, — я думаю, вас не устроит жить в
отставке на проценты фирмы?
— Алекс, вы можете абсолютно не волноваться. Я больше не потревожу вас
по пустякам, а с рабом будет покончено немедленно.
— Только многолетняя совместная работа позволяет мне надеяться на это,
— сказал Маприй, — во всяком случае, я вам верю…, пока, — подчеркнул
шеф последнее слово.
— Я вам тоже. Ваша дальновидность всегда превосходит мои ожидания, —
попытался перейти на сердечность Ворбий.
— Честно говоря, вы все-таки хитроватый человек, Георгио, и если бы не
уважение к вам, сами знаете от кого идущее, я…
— Во всяком случае идея фирмы принадлежит мне, — спокойно, будто
поднапомнив, сказал Ворбий.
— Но начальный капитал мой, — тут же парировал Маприй.
— Да, — согласился Георгио Фатович. — И потому нам работать вместе,
а не отставлять друг друга. До свидания, Алекс. — Ворбий ушел.
Тайный разговор
Профессор Аршиинкин-Мертвяк проходил по одному из университетских
коридоров, как вдруг он заметил среди толчеи студентов знакомое лицо.
Это была кандидат психологических наук Виктория Леонидовна Юсман.
'Бондаревски Юрий Анатольевич'… — прозвучало как самое свежее
впечатление в голове Василия Федоровича. Юсман не замечала его присутствия
поодаль в коридоре, или делала вид, что не замечает, а профессор продолжал
пристально высвечивать своим неотступным взглядом таинственную женщину.
Но вот, несомненно, ему не показалось, Виктория Леонидовна подала знак
своему наблюдателю: большим пальцем правой руки она, через собственное
плечо, несколько раз, отчетливо указала на дверь кафедры и вскоре скрылась
за ней, и студенты разошлись кто куда.
Профессор нерешительно направился к двери кафедры и с робостью студента
постучался в нее. Не дожидаясь приглашения, он сам открыл дверь и вошел на
кафедру.
— Здравствуйте, Василий Федорович, — тут же, как только профессор
оказался в помещении кафедры психологии, первой с ним поздоровалась Юсман.
Она стояла боком у окна и легко, но выразимо и грустно улыбнулась вошедшему.
— Я целую неделю вас пытаюсь увидеть, — полушепотом заговорил
профессор, — но тщетны были старания, и мои поиски вас, честное слово… —
не договорил он, а только выказывая неловкость объяснения, пожал плечами,
замолчал.
— Вы напрасно меня искали, — сказала Юсман.
— Почему же? — удивился немного обиженно профессор, — наша последняя
встреча, может случиться так, не окажется для меня бесполезной.
— Вы надеетесь на продолжение? — кокетливо, но все так же грустно,
определилась Юсман.
— Вы меня не так понимаете, — переходя на еще больший шепот,
обеспокоенно заговорил профессор. — Ваше право выбирать партнера, но ваша
подсказка! — замысловато произнес он.
— Что вы имеете ввиду, Василий Федорович? Какая подсказка? — и, не
дожидаясь