Глава 53. «И опыт, сын ошибок трудных…»
Париж. Март. 2019 год.
Занятие ведьмовством стало приносить результаты, а с ними и удовольствие от ощущения силы. Потихоньку, шаг за шагом, продираясь сквозь дебри странного мира магии и колдовства, я видела, как все, что я делаю мне удается. Даже зажигать пресловутую свечку одним щелчком пальцев стало привычным делом. Как только у меня появились реальные успехи, я поняла – это мое. Недаром говорят: не попробуешь – не узнаешь вкуса. А я почувствовала вкус! Едва только выдавалось время, ноги сами несли меня в мой тайный уголок. Процесс познания магической науки затягивал, как речной омут. Я крутилась в его водовороте, и мне хотелось отдаться на его волю, не сопротивляясь. Я и не сопротивлялась, погружалась в волшебный мир и хотела погрузиться еще глубже, а, иногда, так и вовсе не подниматься на поверхность.
Едва я усаживалась перед алтарем и зажигала свечи, со мной начинало твориться что-то необыкновенное. Мозги переключались, словно тумблером. Другой мир обступал меня, с другими законами, где не действовала ни одна человеческая наука, где я превращалось из земной, обычной женщины в колдунью, магиню, ведьму.
Свое место силы я устроила по всем классическим канонам. Практически все, что стояло на моем алтаре и то, чем я пользовалась для ритуалов, я сделала своими руками. Осознание того, что эти предметы силы были сотворены мной самой, доставляло огромное удовольствие. Это был процесс созидания, в моих силах было сделать то, чего раньше не существовало, я чувствовала себя настоящей волшебницей. Иногда, чтобы активировать тот, или иной объект, я творила заклинания спонтанно, они рождались так естественно, как если бы я их просто выдохнула, и часто я даже не записывала, просто вкладывала в слова душу, и все у меня получалось.
Книгу теней, или гримуар, я завела сразу. Его я тоже превратила в предмет силы и заговорила на невидимость и недоступность. Туда я писала все, что приходило мне на ум, описывала свой путь проб и ошибок, записывала придуманные формулы и рунескрипты, подробно разбирала магические опыты. Даже то, что у меня творилось на душе я поверяла страницам гримуара. Книга теней – это твоя работа, то, что ты накапливаешь, путь твоего развития и никто не должен к ней прикасаться. Я заперла мой гримуар на семь замков и, если хоть один гад доберется до него, захочет выведать мои тайны, навредить мне, то получит гогу!28 Обложку из толстенной подошвенной кожи тоже сшила сама, закрепила в центре ее небольшой плоский кусочек гематита, на этот камень лучше всего ложились охранные наговоры, а, в заключении, не отказала себе в удовольствии активизировать заклятие собственной кровью. Во время занятий, я вела подробные записи, там были и зарисовки предметов силы, и выписки из того, что находила в книгах по физике, химии, астрономии и, конечно, заклинания. Я постоянно торчала на специальных сайтах в даркнете, где многое можно было найти по моему «профилю» и записывала все полезное, что находила, в гримуар.
Мне пришла в голову идея сделать личную печать. Оказывается, это одна из самых необходимых вещей в арсенале любой ведьмы. Она нужна, чтобы скреплять договоры, закрывать непроницаемой тайной переписку с другими ведьмами, запечатывать заклинания на невозможность их разорвать. Сделать ее, конечно, нужно самой, своими ручками. Моя печать была с виду простенькая, небольшая, круглая. Я вырезала ее из кусочка осиновой ветки, там были только две буквы: Н и Ш – Наталья Шатова. Это было мое настоящее имя. Силу в печать вкачала под завязку, сколько смогла. Осина – самое колдовское дерево, она способна вмещать силу в огромном количестве, особенно темную.
Медленно, но верно такая двойная жизнь меняла меня. Жизнь вокруг тоже менялась. На многое я стала смотреть словно под другим углом зрения. Как-то само собой получилось, что появились новые привычки. Раньше, придя с работы, я начинала готовить ужин, наливала бокал вина, потом искала в интернете какой-нибудь детективный фильм, смотрела его, пока ела и, приняв душ, ложилась спать. Теперь первое, что я делала, когда приходила домой – переодевалась в длинную холщовую рубаху. Ее пришлось сшить самой. Ничего особенного, просто кусок полотна и дырка для головы, вот и все. Такая одежда самая удобная. Во время свершения обрядов приходилось много двигаться, и незатейливая рубашка была именно то, что надо, а еще многие ритуалы нужно было проводить обнаженной, особенно, если работаешь непосредственно со стихиями, а рубашку скинуть – одна секунда. Многие навыки возникали сами собой – просто негде было прочитать, и тут – только метод проб и ошибок, а как следствие – разбитая посуда, прожженный пол, переломанные стулья. Никакой одежды не напасешься! Не раз вспоминались слова Марго о том, что стены неплохо бы сделать огнеупорными. Учеба длилась иногда до самого утра, но усталости я не чувствовала, я ее снимала, так как уже умела приводить себя в бодрое состояние с помощью приемов из магии и особых поз, которые подглядела в практиках у йогов.
Вскоре выяснилось, что я задыхаюсь от нехватки знаний по самым обычным школьным предметам, да, мне не хватало знаний, иногда даже на уровне школы. В школе я считала, что точные науки мне никогда не понадобятся. А вот и понадобились! И физика, и математика и, конечно же, химия – законов природы никто еще не отменял и то, что происходит в окружающем мире, все механизмы природных процессов нужно знать и учитывать при занятиях колдовством. Без этого не постичь суть ведьмовства, не понять его энергийную суть. Без основ невозможно управлять своей энергией, стать магиней.
Теперь я намеренно завышала планку необходимых знаний, во мне проснулись амбиции, я хотела стать лучшей и стремление высосать знания из всех учебников, из всех источников, пришлось вспоминать школьную программу. Конечно, главными источниками были все-таки книги по магии. Но мне стало не хватать и этих книг. Те, что оставила Марго, я уже давно освоила.
Поиски нужной литературы отнимали много времени, не все можно было найти через интернет. Но, как говорят, кто ищет, тот всегда найдет! Я отыскала один магазин, даже не магазин, а лавку книжного старьевщика. Она спряталась в закоулках восемнадцатого аррондисмана неподалеку от метро Симплон. Не самый безопасный уголок Парижа. В магазинчике, замаскированном под торговлю натуральными маслами, на прогнувшихся от тяжести книг полках хранились настоящие сокровища: редкие издания, старинные гримуары, украшенные тусклой золотой вязью, свитки с рецептами зелий и ядов. Они были на всех языках, некоторые не были известны никому, настолько они были тайными.
Магазинчик находился в узком переулке, где ходили, да и то редко, только местные обитатели, найти его мог не всякий, но кому надо, тот знал это место. Артефакты, амулеты, все, что колдовская душа пожелает, но, главное – книги. Через хозяина можно было заказать любую и ждать, пока найдется то, что тебе нужно. Сколько ждать? Кто знает? Может всю жизнь. Книги приходят тогда, когда в них есть нужда.
Хозяин лавки, старый марокканский еврей, мудрейший человек по имени Гад, да вот такое имя, проникся ко мне симпатией и сам иногда подсказывал, что может быть мне полезно и все, что я заразывала находил для меня гораздо быстрее, чем остальным клиентам. Я любила приходить в крошечную, с улицы всего в одно окно, лавочку и вести беседы с его хозяином. Гад признался, что сразу увидел кто я есть, стоило мне переступить порог. Он сам обладал слабенькой магией, хотя, как-то обмолвился, что, когда был молодым, был очень силен. Он не рассказывал почему ослабел, но я и так догадалась, что он был за что-то наказан и лишен магии. Ему оставили только то, что поддерживало его жизнь на уровне обычного человека. Гад был настоящим кладезем знаний и общаться со старым, разрушенным магом было приятно. Я могла часами сидеть в пыльном, пахнущем мышами и слабыми благовониями закутке, пить сладкий жасминовый чай из маленького тонкого стакана в плетеном подстаканнике и слушать бесконечно интересные рассказы Гада о том, что ему довелось пережить, каких монстров он побеждал, каких красавиц спасал, с каким джинами дружил. Я понимала, что разум у бедного старика уже угасал и реальные воспоминания путались в его голове со сказками.
Так день за днем, набираясь опыта и знаний, я постепенно становилась колдуньей.
Жить в двух реальностях было непросто. Я часто задумывалась о том, что же будет дальше, сравнивала свою жизнь с жизнью магинь, которых знала – Агнии и Марго. Порой мне приходили в голову вопросы о том, как Марго и такие, как она ведьмы, умудряются жить нормальной жизнью, как у нее получается сочетать жизнь обычного человека и мага? Два таких разных мира. Я представляла: вот, Марго встает утром, пьет свой любимый чай, идет в мастерскую, там создает потрясающие модели платьев, общается с сотрудниками, с клиентками, а потом ночью в подвале особняка колдует, что-то химичит. Она уходит в другую реальность, которая необъяснима с точки зрения человеческого знания и человеческой науки, а потом, как нив чем не бывало возвращается в повседневность. Не знаю, может, и я так же буду раздваиваться? Пока я лишь начинала жизнь ведьмы.
А вот Агния жила по-другому. Она намеренно отгородилась от людей, жила в мире, где информация приходила к ней исключительно по ее собственному желанию, а люди, с которыми она общалась, появлялись лишь, если она их сама хотела видеть, чтобы становиться частичками какого-то плана, или задачи, которую магиня ставила перед собой. Это больше соответствовало моим представлениям о магах – жизнь в изоляции и размышлениях и минимум контактов и действий в людской среде. Агния была в энергийном плане на несколько ступеней выше Марго, а я вообще чувствовала себя песчинкой у ее пьедестала. Ну, вот как можно отказаться от всего, от обычной жизни обычной женщины? Ради чего? Наверное, если меня мучили эти вопросы, значит магия еще не стала всей моей жизнью.
Итак, то, чего так ждала от меня мадам Юсупова, свершилось. Моя новая ипостась уже проникла в меня, заполнила разум и я поверила в свое предназначение. И, как только это произошло, встал вопрос: как жить дальше. Я поняла, что выбор образа жизни рано, или поздно неизбежен и сделать его будет совсем не просто. Будущее придется выбирать самой. Я отдавала себе отчет в том, что чем выше энергийный статус мага, чем выше миссия на него возложена, тем более неизбежным будет одиночество. И не потому, что не будет хватать времени на близких людей, друзей, а потому что ответственности больше, потому что люди, которые тебе дороги будут подвергаться рядом с тобой опасности и, самое главное, потому что ты уже принадлежишь не только одному миру, ты соединяешь миры, ты видишь дальше, глубже и яснее. Именно это отдаляет тебя от людей, маг видит их так прозрачно, что они становятся ему неинтересными. Может, Марго потому и кажется такой стервой, что видит всех насквозь? Но Агния-то не такая, хоть все видит, все понимает, она человечная, снисходительная, добрая. Не знаю, не знаю, все так непросто!
После открытия выставки и инаугурации Фонда Завадовского у меня появилось больше времени. Большую часть его я посвящала своим новым занятиям, переложив на плечи Орели и Криса всю рутинную работу в «Парижских кошках». К помощи Марго я обращалась редко, у меня были книги, а для того, чтобы задавать ей правильные вопросы, нужно сначала осмыслить полученные знания, а знаний у меня было пока недостаточно.
Андрей вернулся к себе в мастерскую, это я настояла. Его присутствие у меня дома мешало моим занятиям, для этого мне требовалось полное одиночество. Но мы, конечно, встречались в «Кошках», иногда обедали вместе, созванивались. Он много работал, заказов набралось на несколько лет вперед. Денег ему уже хватало на то, чтобы найти и даже купить свою собственную мастерскую, но он предпочел остаться там, где был.
Как-то вечером он мне позвонил, и спросил, как насчет того, чтобы связаться с родственником Клода и забрать, наконец, у него пакет, который Клод ему отдал на хранение. Пора что-то предпринимать, хватит тянуть. Я почувствовала укол совести. Да, Ратманов прав, сколько уже времени прошло с тех пор, как Марго провела обряд, и я узнала, что ключ от всех тайн хранится у Этьена. Извинением было лишь то, что потом все так стремительно закрутилось: выставка, мое похищение, ежедневные заботы, учеба. Теперь настало время узнать всю правду о Ратусе.
Если у меня время хоть немного освободилось, то Ратманов был нарасхват. Постоянные фотосессии, интервью, встречи с заказчиками, работа. Его жизнь превратилась в сплошную гонку. Он не прекращал жаловаться на то, что ему не дают прохода фанаты: подстерегают и возле квартиры, и внизу в кафе, где он завтракал, и в галерее, вернее, возле галереи, потому что внутрь их не пускал нанятый для этой цели охранник. Я внутренне хохотала, что ж терпи, Андрей Ратманов, новоявленный гений, красавец-сердцеед, это оборотная сторона славы – надоедливые поклонники! Подозреваю, что именно от них и хотел сбежать мой художник. Я тоже вдруг захотела вырваться из Парижа, мне тоже нужен был перерыв, я элементарно физически выдохлась. Изучение тайной науки отнимало немало сил. Нужно было переключиться.
Телефон Этьена, кузена Клода, я нашла в одной из его старых записных книжек и сразу же позвонила. Никто не ответил, лишь автоматический голос сказал, что можно оставить сообщение. Я оставила, наговорила кузену про то, что разбирала старые вещи Клода и кое-что хотела бы отдать ему на память, просила перезвонить. Большего сказать не решилась – черт его знает, может, кто-то отслеживает мои звонки. Решила, если Этьен не перезвонит в ближайшие дни, то нужно ехать к нему. Монпелье, где жил Этьен – не ближний свет, конечно, но придется ехать. И ехать нужно вместе с Ратмановым, все-таки мужчина, с ним надежней, а, к тому же, он мой коллектор, поддержит энергией в случае чего.
– Андрей, я звонила родственнику Клода. Он трубку не берет.
Мы шли по вечерней улице, молодой человек провожал меня из галереи, я предложила пройтись.
– Возможно, сменил номер телефона, а, может, и случилось что. Нужно ехать. Точного адреса у меня нет, но я хорошо помню дорогу. Попробуем найти этого Этьена. Далеко, конечно. А что делать? Ты как? Хочешь со мной? Возьмем машину в аренду на два-три дня и рванем.
Арендовать машину решила потому, что не исключала того, что на мой Смарт установили маячок. Ратманов сразу обрадовался такому предложению.
– Конечно! Я только «за»! Когда?
– Думаю, скоро, на следующий неделе. Следующая неделя у меня более, или менее свободна. Ты как? Свободен?
– Сашуля, ты только мигни, и я тут как тут, – Ратманов улыбался, в его глазах опять скакали веселые черти.
– Договорились, – я тоже улыбнулась.