Поэтому Бог не перестает говорить лично, даже когда речь идет о множестве: потому что множество, в котором исчезает адресность, неизбежно перестает быть пространством откровения и становится лишь полем управления. Народ, возникший из слова, может продолжать быть народом Завета только до тех пор, пока в нем сохраняется хотя бы один, кто различает, и в этом – главная уязвимость и одновременно надежда: откровение остается живым не потому, что его закрепили в тексте или в структуре, а потому, что оно еще где-то слышится. Но прежде чем множество станет носителем Завета, должно проясниться: каким образом вообще возможно различающее восприятие, не распадающееся в толпу и не подменяющее голос системой. Эта способность удержать обращенность внутри обещания – и становится главной нитью, соединяющей призвание Авраама с дальнейшей историей народа.
Обещание народа, прозвучавшее Аврааму, не содержит описания социальной структуры, не указывает на этническую целостность, не предполагает юридического или территориального единства. В нем нет ни черт устава, ни политического контура, ни гарантии воспроизводства через институт. Все, что дается – это предчувствие множества, возникающего не из механизма биологического продолжения, а из линии, которая проходит сквозь способность различать. Пока слово звучит, его носителем остается один, и потому никакой народ в полном смысле еще не существует: есть только проекция, только обетование, только направление, которое не дает увидеть массы, но уже очерчивает вектор движения.
Это отличие между линией и массой – не вопрос количества, а вопрос природы связи. Масса формируется через внешнее объединение: по принадлежности, по традиции, по интересу или по принуждению. Линия же прокладывается через внутреннее узнавание, через акт, в котором кто-то, не зная, повторяет шаг, однажды сделанный другим, потому что в его собственном восприятии пробуждается то же различение. Эта линия не непрерывна в формальном смысле – она может прерываться, исчезать, прятаться, но остается возможной потому, что не зависит от стабильной структуры. Ее носителями становятся не те, кто были частью группы, а те, кто откликнулись так, как откликался первый.