лист, падавший с самой
вершины сикомора, что тот же самый лист не упадет снова с
того же самого сикомора никогда в вечности, помнишь?
Я вспомнил, что рассказывал ему об этом случае.
— Мы у большого дерева, — продолжал он, — и теперь,
если мы посмотрим на другое дерево перед нами, мы можем
увидеть лист, падающий с самой вершины. Он указал мне
смотреть. На другой стороне оврага было большое дерево, его
листья были пожелтевшими и сухими. Он побудил меня движением
своей своей головы сохранять взгляд на дереве. После
нескольких минут ожидания с вершины сорвался лист и начал
падать на землю; он ударился о другие листья и ветки дерева
три раза, прежде чем упал на высокий подлесок.
— Ты видел его?
— Да.
— Ты скажешь, что тот же самый лист никогда снова не
упадет с того же самого дерева, правда?
— Правда.
— Насколько ты понимаешь — это истина. Но это только
насколько ты понимаешь. Смотри снова.
Я машинально взглянул и увидел падающий лист. Он
действительно ударялся о те же самые листья и ветки, что и
предыдущий лист. Я как будто смотрел текущую телевизионную
передачу. Я проследил за волнообразным падением листа, пока
он не упал на землю. Я поднялся узнать, были ли это два
листа, но высокий подлесок вокруг дерева препятствовал мне
рассмотреть, где лист действительно приземлился.
Дон Хуан рассмеялся и велел мне сесть.
Смотри, — сказал он, указав своей головой на вершину
дерева. — Там падает тот же самый лист снова.
Я еще раз увидел лист, падающий точно таким же образом,
что и два предыдущие.
Когда он упал, я знал, что дон Хуан собирается указать
мне снова посмотреть на вершину дерева, но прежде, чем он
сделал это, я поднял глаза. Лист падал снова. Тогда я понял,
что только видел первый сорвавшийся лист, или, скорее,
первый раз лист упал, когда я видел его с того мгновения,
когда он отделился от ветки; другие три раза лист был уже
упавшим, когда я поднимал голову посмотреть.
Я сказал это дону Хуану и настаивал, чтобы он объяснил
мне то, что он делал.
— Я не понимаю, как ты заставляешь меня видеть
повторение того, что я видел прежде. Что ты сделал со мной,
дон Хуан?
Он засмеялся, но не отвечал, и я настаивал, что он
должен сказать мне, как я мог видеть этот лист, падающим
снова и снова. Я сказал, что, по моему мнению, это
невозможно.
Дон Хуан сказал, что его разум говорит ему то же самое,
однако, я был свидетелем падения листа снова и снова. Затем
он повернулся к дону Хенаро.
— Не так ли? — спросил он.
Дон Хенаро не ответил. Его глаза были сосредоточены на
мне.
— Это невозможно! — сказал я.
— Ты привязан! — воскликнул дон Хуан. — Ты привязан к
своему разуму.
Он объяснил, что лист падал снова и снова с того же
самого дерева, если только я остановлю попытки понять.
Доверительным тоном он сказал мне, что вся вещь у меня
прошла удачно, но, однако, моя мания всегда ослепляла меня в
конце.
— В этом нечего понимать. Понимание — это только очень
небольшое дело, очень маленькое, — сказал он.
В этот момент дон Хенаро встал. Он бросил острый взгляд
на дона Хуана, их глаза встретились и дон Хуан посмотрел на
землю перед собой. Дон Хенаро стоял передо мной и начал
размахивать своими руками в стороны, взад и вперед ритмично.
— Смотри, Карлуша, — сказал он. — Смотри! Смотри!
Он издал чрезвычайно резкий, свистящий звук. Это был
звук чего-то рвущегося. Точно в то мгновение, когда раздался
звук, я почувствовал ощущение пустоты внизу моего живота.
Это было ужасно мучительное ощущение падения, не
болезненного, но, скорее, неприятного и поглощающего. Это
продолжалось несколько секунд, а затем спало, оставив
странный зуд в моих коленях. В то время, как длилось
ощущение, я переживал другой невероятный феномен. Я увидел
дона Хенаро на вершине гор, которые были, возможно, в десяти
милях. Восприятие длилось только несколько секунд и
случилось так неожиданно, что у меня не было времени
действительно рассмотреть его. Я не мог воскресить, видел ли
я человеческую фигурку на вершине горы или это был
уменьшенный образ дона Хенаро. Я не мог даже вспомнить, был
ли это дон Хенаро или нет. Однако, в этот момент для меня не
было никакого сомнения, что я видел его, стоящим на вершине
гор.