предоставляли мне
возможность проверить сведения и расположить их в
интеллектуальном порядке, свойственном моему воспитанию и
интересу. Однако, события, которые имели место в мой
последний визит на поле действия, указывали на ошибочность
моего оптимизма по отношению к пониманию знания дона Хуана.
Я сделал последнюю запись в своих заметках 16 октября
1970 года. События, которые имели место в этом случае,
отметили переходный период. Они не только закрыли цикл
обучения, но они также открыли новый цикл, который так
сильно отличался от того, что я делал до сих пор, что я
чувствую, что это точка, где я должен кончить мой репортаж.
Когда я приблизился к дому дона Хуана, я увидел его
сидящем на его обычном месте под рамада под дверью. Я
поставил машину в тени дерева, взял свой портфель и чемодан
с бакалейными товарами из машины и подошел к нему, громко
поздоровавшись с ним. Затем я заметил, что он был не один.
Позади высокой кучи дров сидел другой человек. Они оба
смотрели на меня. Дон Хуан помахал мне рукой и так же сделал
другой человек. Судя по его наряду, он не был индейцем, а
был мексиканцем с юго-запада. Он был одет, как левис: в
бежевую рубашку, техасскую ковбойскую шляпу и ковбойские
ботинки.
Я заговорил с доном Хуаном и затем посмотрел на
человека: он улыбался мне. Я пристально смотрел на него
некоторое время.
— Здесь маленький Карлос, — сказал человек дону Хуану,
— И он совсем не разговаривает со мной. Не говори мне, что
он сердит на меня!
Прежде, чем я мог сказать что-нибудь, они оба
разразились смехом, и только тогда я понял, что незнакомец
был дон Хенаро.
— Ты не узнал меня, да? — спросил он, все еще смеясь.
Я должен был признаться, что его наряд сбил меня с
толку.
— Что ты делаешь в этой части мира, дон Хенаро? —
спросил я.
— Он прибыл насладиться теплым воздухом, — сказал дон
Хуан. — не правда ли?
— Верно, — вторил дон Хенаро. — Ты не представляешь,
что может сделать теплый воздух для тела старого человека,
подобного мне.
Я сел между ними.
— Что делает он с твоим телом? — спросил я.
— Теплый ветер говорит чрезвычайные вещи моему телу, —
сказал он.
Он повернулся к дону Хуану и глаза его заблестели.
— Не так ли?
— Дон Хуан кивнул ему головой утвердительно.
Я сказал им, что это время горячих ветров санта-ана
было худшей частью года для меня и поэтому очень странно,
что дон Хенаро приехал искать теплый ветер, в то время как я
убегал от него.
— Карлос не переносит жары, — сказал дон Хуан дону
Хенаро. — когда наступает жара, он становится, как ребенок,
и задыхается.
— За… Что?
— За… дыхается.
— Мой бог! — сказал дон Хенаро, прикинувшись
обеспокоенным, и сделал жест отчаяния, который был
неописуемо забавным.
Затем дон Хуан объяснил ему, что меня не было несколько
месяцев из-за неудачного случая с олли.
— Итак, ты наконец столкнулся с олли! — сказал дон
Хенаро.
— Я думаю, да, — сказал я осторожно.
Они громко расхохотались. Дон Хенаро два или три раза
похлопал меня по спине. Это было легкое похлопывание,
которое я воспринял, как дружеское выражение участия. Он
задержал свою руку на моем плече и посмотрел на меня, и я
почувствовал спокойную удовлетворенность, которая длилась
только момент, а затем дон Хенаро сделал со мной что-то
необъяснимое. Я внезапно почувствовал, что он положил валун
на мою спину. У меня было ощущение, что он увеличил вес
своей руки, которая лежала на моем правом плече, так, что он
заставил меня согнуться вниз и удариться головой о землю.
— Мы должны помочь Карлуше, — сказал дон Хенаро и
бросил заговорщиский взгляд на дона Хуана.
Я снова выпрямился и повернулся к дону Хуану, но он
смотрел в сторону. У меня возникло колебание и досадная
мысль, что дон Хуан вел себя так, как будто он был в
стороне, отдельно от меня. Дон Хенаро смеялся; он, казалось,
ждал моей реакции.
Я попросил его положить свою руку на мое плечо еще раз,
но он не хотел делать этого. Я убеждал его по крайней мере
объяснить мне, что он делал со мной. Он довольно
посмеивался. Я снова повернулся к дону Хуану и сказал ему,
что вес руки дона Хенаро едва не раздавил меня.
— Я ничего не знаю