часов. Мы не достали пень,
но я почувствовал себя много лучше. Мы вернулись к его дому,
поели, и вещи стали снова совершенно «реальными» и
банальными.
— Что происходило со мной? — спросил я. — Что я делал
вчера?
— Ты курил меня, а затем ты курил олли, — сказал он.
— Извини?
Дон Хуан рассмеялся и сказал, что теперь я собираюсь
потребовать, чтобы он начал рассказывать мне все с самого
начала.
— Ты курил меня, — повторил он. — Ты пристально смотрел
в мое лицо, в мои глаза. Ты видел огни, которые
характеризуют лицо человека. Я — маг, ты видел это в моих
глазах. Ты, однако, не знал этого, потому что ты делал это в
первый раз. Глаза людей не является все одинаковыми. Ты
скоро узнаешь это. Затем ты курил олли.
— Ты имеешь в виду человека в поле?
— Это был не человек, это был олли, делавший тебе знак.
— Где мы ходили? Где мы были, когда я видел этого
человека, я имею в виду этого олли?
Дон Хуан сделал жест своим подбородком, указав на
пространство перед его домом, и сказал, что он брал меня на
вершину небольшого холма. Я сказал, что сцена, которую я
наблюдал, не имела никакого отношения к пустынному чаппаралю
вокруг его дома, и он ответил, что олли, который «делал
знак» мне, не был из окрестности.
— Откуда он?
— Я возьму тебя туда очень скоро.
— В чем смысл того, что я видел?
— Ты учился «видеть», это было все; но теперь ты
собираешься потерять свои штаны, потому что ты потакаешь
себе; ты покинул себя ради своего испуга. Может быть, ты
опишешь все, что ты видел?
Когда я начал описывать, каким образом его лицо
показалось мне, он заставил меня остановиться и сказал, что
все это не было важным. Я сказал ему, что почти «видел» его
как «светящееся яйцо». Он сказал, что «почти» было
недостаточно и что «виденье» потребует от меня много времени
и работы.
Он интересовался сценой вспаханного поля и каждой
деталью, которую я мог вспомнить о человеке.
— Этот олли делал тебе знак, — сказал он. — Я двигал
твою голову, когда он шел к тебе, не потому, что он
подвергал тебя опасности, но потому, что лучше ждать. Ты не
торопишься. Воин никогда не бездельничает и никогда не
торопится. Встретиться с олли, не будучи подготовленным,
подобно встрече нападающего льва своим пуканьем.
Мне понравилась метафора. Мы с наслаждением
рассмеялись.
— Что случилось бы, если бы ты не отвел мою голову?
— Ты должен был бы передвинуть свою голову сам.
— А если нет?
— Олли подошел бы к тебе и до смерти напугал бы тебя.
Если бы ты был один, он мог бы убить тебя. Неблагоразумно
тебе быть одному в горах или пустыне, пока ты не можешь
защитить себя. Олли может схватить тебя одного там и сделать
из тебя котлету.
— Каково значение действий, которые он выполнял?
— Смотря на тебя, он имел в виду, что он приветствует
тебя. Он показывал тебе, что тебе нужен ловитель духов и
сумка, но не из этого района; его сумка была из другой части
страны. Ты имеешь три камня преткновения на своем пути,
которые заставляют тебя останавливаться, — те валуны. И ты
определенно собираешься приобрести свои лучшие силы в водных
каньонах и оврагах; олли указал овраг тебе. Остальная сцена
означала: помочь тебе определить точное место, чтобы найти
его. Я знаю теперь, где это место. Я возьму тебя туда очень
скоро.
— Ты имеешь в виду, что пейзаж, который я видел,
действительно существует?
— Конечно.
— Где?
— Я не могу сказать тебе это также, и не потому, что я
не хочу, но потому, что я просто не знаю, как сказать тебе.
Я хотел знать значение вида той же самой сцены, когда я
был в его комнате. Дон Хуан рассмеялся и изобразил меня, как
я держался за его ногу.
— Это было новым подтверждением, что олли желает тебя,
— Сказал он. — Он обеспечивал, чтобы ты и я знали, что он
приветствовал тебя.
— Что за лицо я видел?
— Оно знакомо тебе потому, что ты знаешь его. Ты видел
его прежде. Может быть, это лицо твоей смерти. Ты испугался,
но это была твоя небрежность. Он ждал тебя, и ты, когда он
неожиданно появился, поддался испугу. К счастью, я был
здесь, чтобы стукнуть тебя иначе он обернулся бы против
тебя, что было бы только правильно. Чтобы встретиться с
олли, человек должен быть безупречным воином, иначе олли
может обернуться против него и уничтожить его.
Дон Хуан посоветовал мне возвращаться в Лос-Анжелес на
следующее утро. Очевидно, он думал, что я еще не вполне
оправился. Он настоял, чтобы я сел в его комнате лицом на
юго-восток, для того, чтобы сохранить свою силу. Он сел
слева от меня, вручил мне мою записную книжку и сказал, что
на