Глава вторая
Ольга Никитина никогда не считала себя особо талантливой. Тем не менее, ее графические работы всегда пользовались спросом. Поработав в Дрездене, она хорошо изучила вкусы состоятельных горожан, а потому была уверена, что и дома не останется без куска хлеба. Так и получилось: подремонтировав купленную квартиру и обзаведясь мебелью, она с удовольствием взялась за работу. Будучи человеком трезвым и практичным, Ольга и на этот раз подстраховалась ‒ договорилась с одним из издательств о работе над иллюстрациями к детской книжке. Ее первые наброски очень понравились редактору, да и Ольга неожиданно для себя поняла, что эта работа ей по душе. Это было просто интересно: сначала она читала книгу, пытаясь лучше понять ее героев, потом начинала рисовать. И происходило чудо: персонажи книги обретали плоть. Каждый штрих, каждая точка добавляли им жизни, герои сказки становились все реальнее.
Книга была о девочке и маге: Ольга улыбалась, рисуя высокого нескладного волшебника Яноша в клетчатых брюках и зеленом сюртуке, любознательную девочку Настю в джинсах и джинсовой курточке. Еще в книге были злой колдун Корфус и его сварливая жена Амалия, большой черный кот и огромный дракон ‒ и каждому из этих персонажей карандаш Ольги давал жизнь.
Был вечер вторника, когда она, пытаясь отыскать запропастившуюся записную книжку, нашла в сумочке визитку Ильи. После той встречи в художественном салоне Ольга его больше не видела.
Интересно, как у него дела? ‒ думала девушка, разглядывая визитку. В прошлый раз он был не очень весел. Ольге всегда было его немножко жалко ‒ ей казалось, что он выбрал не ту профессию. Ну не получается у него ничего… Илья мог бы стать замечательным искусствоведом, музейным работником ‒ мало ли в этом мире интересных профессий? Во время учебы он ничем особенным себя не проявил, прилежно выполняя учебные задания. Хорошо выполнял, технично. Но чего-то в его работах всегда не хватало.
Ольга вспомнила последнюю картину Ильи ‒ ту, что висела в салоне. Красивая рама, яркое алое пятно роз… Да, могут купить для какого-нибудь учреждения ‒ дорогая, броская. Но в музей эта картина никогда не попадает.
А может, купить ее самой? Начало октября, через два дня ‒ шестого ‒ у Ильи День рождения. Сделать ему такой подарок. Только не говорить, что картину купила она. А потом подарить какой-нибудь школе. Или еще куда-нибудь ‒ даром ее возьмут обязательно.
Мысль показалась Ольге заманчивой. Завтра она так и сделает…
Увы, утром следующего дня, зайдя в магазин, Ольга не увидела знакомой картины. Либо Илья забрал ее сам, либо ‒ во что не очень верилось ‒ ее все-таки купили. Что ж, тем лучше. Хотя здесь были еще две его работы, подешевле…
Ольга обвела взглядом висевшие на стенах картины ‒ и остановилась. Что-то любопытное… Подошла ближе.
На заинтересовавшем ее полотне было изображено зажатое между скалами озеро с летающими над ним ведьмами. Картина была написана не просто мастерски ‒ гениально. Казалось невероятным, что художник смог изобразительными средствами передать энергетику ситуации, выразить всю гамму чувств. Картина вызывала трепет ‒ Ольге казалось, что она даже слышит доносящиеся до нее голоса ведьм.
И тут она вздрогнула, удивленно присмотрелась. Это казалось невероятным ‒ в правом нижнем уголке картины Ольга разглядела знакомую подпись. Этого просто не могло быть…
‒ Простите… ‒ она подошла к продавцу, высокой спокойной женщине в очках. ‒ Вот эта картина, с ведьмами ‒ работа Ильи Волкова?
‒ Да, ‒ подтвердила продавец. ‒ Выставили ее час назад. Очень необычная работа.
‒ Необычная… ‒ согласилась Ольга. ‒ Спасибо…
Она снова подошла к картине. Невероятно… Если это действительно работа Ильи, то она в нем очень ошибалась.
Ольга рассматривала картину минут пятнадцать. Но странное дело: чем больше она вглядывалась в нее, тем меньше та ей нравилась. Да, мастерская работа, гениальная. И все-таки что-то в ней отталкивало. Девушка подумала о том, что ни за что не согласилась бы повесть это полотно у себя дома.
Вернувшись домой, она долго сидела за своим рабочим столом, разглядывая наброски к детской книжке. И как же непохожи были эти милые персонажи на тех летающих ведьм! Даже злой колдун не вызывал страха ‒ он был скорее напыщенным, самолюбивым. Но никак не ужасным.
Взяв визитку Ильи, Ольга какое-то время разглядывала ее, раздумывая, позвонить или нет. Вроде и повод был. Даже два. Затем, решившись, вынула из сумочки телефон и набрала номер…
* * *
Телефонный звонок раздался около полудня. Скорее всего, Виктор, ‒ решил Илья, беря трубку. Но номер абонента был незнакомым…
Звонила Ольга, он сразу узнал ее голос.
‒ Привет, Оля, ‒ поздоровался он в ответ на приветствие девушки. ‒ Рад тебя слышать. Как дела?
‒ Да у меня все замечательно, ‒ отозвалась Ольга. Илья почувствовал, что она улыбнулась. ‒ С Днем рождения тебя.
‒ Спасибо, ‒ ответил Илья, думая о том, что нельзя упускать такую возможность. Надо непременно пригласить Ольгу где-нибудь посидеть вечерком.
‒ Видела сегодня твою картину ‒ с ведьмами. В «Художнике».
‒ Ну и как она тебе? ‒ оживился Илья. ‒ Я только сегодня утром ее сдал.
‒ Очень необычно… ‒ в голосе Ольги чувствовалась задумчивость. ‒ Меня впечатлило.
‒ Я рад. ‒ Он постарался сдержать охватившую его гордость. Похвала Ольги значила для него очень много. ‒ Что делаешь сегодня вечером?
‒ Я свободна. Есть какие-то предложения?
‒ Может, посидим где-нибудь?
‒ Хорошо, ‒ согласилась Ольга. ‒ Давай в нашей кафешке. Помнишь, где всегда собирались?
Илья хорошо помнил это кафе. Но у него теперь новая жизнь, и вести девушку, которая ему нравилась, в третьесортное заведение…
‒ В кафе как-то старомодно, ‒ не согласился он. ‒ Может, сходим в ресторан?
‒ О, да у тебя завелись деньги? ‒ послышался в трубке смешок Ольги.
‒ Пока хватает, ‒ ответил Илья. Денег у него пока было немного, но Виктор лично предложил ему приходить в свой ресторан в любое время.
‒ Хоть каждый день приходи, ‒ сказал он ему в тот раз. ‒ И не тушуйся, ты теперь член Ордена. Можешь приводить друзей, девушек. Обслужат всех по первому разряду, не взяв ни копейки.
Теперь появилась возможность воспользоваться приглашением. Илья был уверен, что вечер девушке понравится. А там ‒ кто знает? Может, она согласится переночевать у него?
‒ Ну ладно, ‒ согласилась Ольга. ‒ Где и когда?
‒ Скажи адрес, я за тобой заеду.
‒ Как, уже и машиной обзавелся? ‒ не поверила она.
‒ Да нет, пока на такси… ‒ усмехнулся Илья. ‒ Ну, так где ты живешь?
‒ Ковбой, давай проще: скажи, куда и во сколько подойти?
‒ Ресторан на набережной, рядом с речным вокзалом. Там еще памятник какой-то стоит.
‒ Знаю, поняла. Во сколько?
‒ Часиков в семь подойдет? ‒ предложил Илья, взглянув на часы.
‒ Хорошо. Только уж сам не опаздывай.
‒ Не опоздаю. Приходи. Ну все, целую. До вечера.
‒ До вечера, Илья…
Жизнь определенно налаживалась. Положив телефон на стол, Илья взглянул на новую картину ‒ на ней уже вились изломанные ветви хищных деревьев. Темные ветки на красноватом фоне выглядели впечатляюще. Был ли это реальный мир? Возможно. Каждая ночь оставляла в памяти Ильи массу смутных впечатлений ‒ он сознавал, что утром вспоминает лишь малую часть того, что видел во сне. Но даже то, что он помнил, вызывало в его душе восторг. Десятки, сотни сюжетов. Невообразимые миры ‒ для описания некоторых из них просто не находилось слов.
Разумеется, его интересовало, откуда все это берется. Два дня назад, в очередной раз встретившись с Виктором в ресторане, Илья задал ему этот вопрос.
‒ Просто ты стал свободным, ‒ ответил Виктор. ‒ Свободным от себя.
‒ И что это значит? ‒ не понял Илья.
‒ Это значит, что сны большинства людей являются блужданием в собственном подсознательном. Их сны нереальны.
‒ Ну так все сны нереальны, ‒ не удержался от замечания Илья.
‒ Не все, ‒ покачал головой Виктор. ‒ Наше сознание способно проникать в самые отдаленные миры. Но в своем исходном виде оно поглощено заботами, страхами, переполнено моральными терзаниями и прочей чушью. Все это держит нас не хуже якорей. Поэтому наши сны являются отражением этой свалки хлама. В таких снах мы занимаемся умственной мастурбацией ‒ назвать это по-другому я не могу. Барахтаемся в своем маленьком душном подсознательном мирке, боремся с порожденными нашим же сознанием химерами, не понимая, что за стенами нашего убежища кипит совсем другая жизнь. Кольцо приобщило тебя к силе. Эта сила позволила тебе открыть дверь и выйти наружу. Теперь ты свободен и можешь видеть тысячи реальных миров.
‒ Хорошо, а как можно отличить реальный мир от нереального?
‒ Прежде всего, по яркости. Подсознательные сны всегда серые, тусклые. Реальные же миры очень яркие, с сочными красками… ‒ Виктор на пару секунд замолчал, что-то вспоминая. ‒ Разговаривал я как-то с одним священником ‒ ехали вместе в купе. Видный какой-то поп, архимандрит вроде бы. Не зря же в «СВ» ехал ‒ плоть свою умерщвлял, ‒ он саркастически усмехнулся. ‒ Ну, начали с ним за жизнь говорить, и как-то разговор у нас сам собой на сны перешел. Батюшка говорит: во сне на нас действует лукавый, поэтому снам верить нельзя. Верно, говорю, батюшка. А что такое лукавый? Это весь тот хлам, который мы вбили себе в голову. Именно этот хлам и не дает нам вырваться на поверхность. Потому и сны у нас такие темные, мрачные. Батюшка мой, понятное дело, не соглашается ‒ говорит, что сны верующих наполнены светом и радостью. Вздор, говорю, батюшка. Пока человек не освободится от всего того, что его держит и ограничивает, он так и будет купаться в болоте подсознания. А ограничивают нас не только грехи, но и мнимые добродетели. И навязанные нам церковными догматами добродетели держат нас не хуже цепей грехов. Батюшка мой, понятное дело, не согласился, начал какие-то цитаты из Библии приводить ‒ как доказательство. А я ему в ответ: «Батюшка, да ведь я об этом и говорю. Библия ‒ те же самые догматы. Вы шагу не можете ступить без того, чтобы не свериться с Библией. Опутаны словами праведников, как цепями ‒ о какой свободе вы можете говорить? У вас есть лишь одна свобода: поклоняться своему Богу». Ну, тут батюшка мой совсем осерчал, замкнулся. И больше со мной не разговаривал. А ведь я ему правду говорил: верующий точно так же болтается в своем подсознательном, окруженный добродетельными страстями, как грешник ‒ в окружении страстей греховных. Разницы никакой. Собака может быть белой, может быть черной. Но все равно она будет собакой…‒ Виктор потянулся к бутылке с коньяком, наполнил бокалы.
‒ Держи ‒ он передал один бокал Илье. Потом медленно выпил коньяк, подцепил вилкой какую-то мудреную закуску ‒ ее названия Илья не запомнил. Прожевав, продолжил:
‒ Так же и со снами, Илья: неважно, какие идеи тобой овладевают. Какими бы они ни были ‒ возвышенными, добродетельными, или черными и сатанинскими, ‒ они все равно привязывают тебя к подсознательному. Мир остается снаружи, за стенками. Конечно, иногда мы в него прорываемся. Но такие сны бывают у простого человека редко. Может, всего несколько снов на сотню, не больше. Такие сны запоминаются очень надолго ‒ потому что человеку удается глотнуть воздуха свободы, воздуха настоящего живого мира. Ты сейчас путешествуешь свободно. И можешь оценить, что дает такая свобода.
‒ Могу, ‒ согласился Илья. ‒ Каждый мой сон ‒ как праздник.
‒ Об этом я и говорю, ‒ кивнул Виктор. ‒ Придя к нам, ты начал жить полной жизнью. И это только начало…
‒ Я понял… Скажи, а почему ваш орден называется Орденом Люцифера? А не Орденом Сатаны, например? В чем разница?
‒ Люцифер ‒ значит «светоносный». Тот, кто несет свет. Помнишь, Ева отведала яблока с древа познания? Попы утверждают, что в этом и заключалось грехопадение, что вследствие этого поступка человек стал способен различать добро и зло. Можно долго спорить о том, хорошо это или плохо, но суть от этого не меняется: человек получил новую способность. То, чего раньше у него не было. Я бы сказал, что человек стал мудрее. И если ученье ‒ свет, а не ученье ‒ тьма, то Люцифер, дав людям это знание, дал им и частичку своего света. Частичку мудрости. За что и был наказан, ‒ Виктор усмехнулся. ‒ Знание ‒ основа правильного восприятия мира. И Люцифер, в отличие от Бога и его приспешников, готов давать знание людям. А знание, как утверждал старик Бэкон, ‒ сила, верно? Ты прикоснулся к знанию иных миров ‒ и посмотри, как изменились твои картины. И это только начало. Знание изменит тебя: в отличие от тех, кто верит, ты будешь знать. И это знание тебе даст именно светоносный Люцифер, и никто иной. Именно поэтому наш Орден и называется Орденом Люцифера.
‒ Понятно, ‒ ответил Илья. ‒ Ты говорил, что руководишь российской ветвью Ордена. Так почему ты не в Москве?
‒ А что, для этого обязательно нужно жить в столице? Штампы, Илья. Мне без разницы, где жить. Хотя вру ‒ я живу там, где мне нравится. То есть здесь. Ну подумай: здесь нет московских пробок, нет всей этой вечной столичной суеты. Да и воздух гораздо чище.
‒ У тебя есть какой-то начальник?
‒ Чисто номинальный… ‒ Виктор пожал плечами. ‒ Недавно ему обломали рога ‒ не в прямом смысле, конечно. Его влияние сильно ослабло. Да и как маг он никогда не представлял из себя ничего особенного. Так что я всерьез подумываю о том, чтобы прибрать эту контору к рукам.
‒ Ну а есть кто-нибудь над Орденом? ‒ продолжал допытываться Илья.
‒ Как таковых начальников больше нет. Но мы, как и многие другие подобные структуры, входим в Черное Братство. Правда, во всем этом на сегодняшний день больше бюрократии, чем чего-то реального. Правит тот, у кого есть сила, Илья. Все эти старые маразматики давно ее утеряли, а у большинства ее никогда и не было. Поэтому реально я подчиняюсь только Люциферу, и никому больше. К слову, во славу нашего господина не грех и выпить, верно? ‒ Виктор с усмешкой взглянул на Илью и вновь потянулся к бутылке…
Этот разговор дал Илье очень многое. В его душе происходил переворот: он ужасался тому, как мог не видеть всех этих истин раньше, как мог не понимать, что весь этот огромный чудесный мир создан именно для него. Люди веками загоняют себя в ловушки служения: государям, обществу, богам или кому-то еще. Но мало кто отваживался служить себе и только себе. А Сатана ‒ как много люди нагородили вокруг него лжи! Ведь он хотел лишь одного ‒ свободы. И ведь почему взбунтовался именно он, Денница ‒ не потому ли, что был первым Божьим ангелом, обладал самым ясным умом? И не потому ли именно он первым пожелал стать свободным? За это «милосердный» Бог свергнул его с небес, за эту неистовую жажду свободы Сатану клеймят уже не одно тысячелетие. Разве это справедливо?
‒ Как я был глуп… ‒ шептал Илья, сидя вечером после того разговора в своей мастерской. ‒ Я смотрел ‒ и не видел. Что является мерилом истинного пути? Достижения. Вот они, мои картины ‒ они сами говорят за себя. Всю мою жизнь меня учили быть добрым христианином, подставлять левую щеку после правой. Я верил тебе, Господи, я надеялся. В самые трудные минуты моей жизни верил! Верил, что смотришь ты на меня, что знаешь обо мне, что не покинешь. Но что мне дала моя вера ‒ что? ‒ Илья посмотрел в потолок и горько усмехнулся. ‒ Ничего. Ты привел меня к нищете, ты не дал мне ничего. Ни-че-го, понимаешь? Я оказался на краю пропасти, я начал думать о смерти. А Сатана за какие-то дни дал мне все. Дал талант, деньги, друзей, женщин. Дал мне возможность уважать самого себя. Кем я был при тебе? Ничтожеством. Ну так и оставайся же Богом ничтожеств! Нет у тебя права спрашивать с меня ‒ нет! Я сделал свой выбор и не жалею о нем…
Теперь, думая о встрече с Ольгой и вспоминая тот день, Илья едва заметно улыбался. Все правильно ‒ так и должно быть. Каждому ‒ свое. Одним ‒ стоять на коленях и вымаливать прощение, а другим ‒ просто жить, беря от этой жизни все, что можно взять. Виктор был прав: не возьмешь ты ‒ возьмут другие.
К ресторану он подошел почти на час раньше. На нем были новый костюм, темное добротное пальто и новая обувь, днем Илья подстригся в элитном салоне ‒ новый статус требовал и нового имиджа. Деньги на это у него были: в прошлый раз перед расставанием Виктор сунул ему в карман тугую долларовую пачку. В ответ на попытку Ильи отказаться только усмехнулся и сказал, что это подъемные.
Чтобы не было неожиданностей, Илья решил зайти в ресторан, не дожидаясь Ольги. Там его уже знали, а потому встретили с подчеркнутым уважением. Он сообщил метрдотелю, что в семь часов придет с девушкой, и попросил приготовить хороший столик. Ему ответили, что беспокоиться не о чем и все будет сделано в лучшем виде.
Оставалось ждать. Илья неторопливо прогуливался около ресторана, думая о том, каким будет для него этот вечер.
* * *
К ресторану Ольга приехала за несколько минут до семи. Расплатившись с таксистом, вышла из машины, огляделась ‒ и увидела идущего ей навстречу человека. Он был в расстегнутом пальто и темном костюме, от него просто веяло уверенностью и силой. Девушка даже вздрогнула, осознав, что это никто иной, как Илья. Разительная, невероятная перемена ‒ куда делся тот робкий, неуверенный в себе человек?
‒ Привет! ‒ первой поздоровалась Ольга, удивленно глядя на Илью. ‒ Да тебя просто не узнать!
‒ Стараюсь жить в ногу со временем, ‒ ответил он. ‒ Кстати, ты тоже выглядишь неплохо.
‒ Спасибо, ‒ кивнула Ольга. ‒ И куда нам теперь?
‒ Пошли… ‒ Илья взял ее под руку и повел к ресторану.
Первое, что поразило Ольгу, когда они вошли внутрь, это подчеркнутое уважение персонала. Их усадили за очень уютный столик в глубине зала, официанты буквально порхали рядом. За считанные минуты на столике появилось такое изобилие блюд, что Ольга даже растерялась ‒ сколько же все это будет стоить?
‒ Тридцать лет выдержки, ‒ гордо сказал Илья, наливая вино в бокалы.
‒ Всего-то? ‒ шутливо поморщилась Ольга. ‒ Я-то думала, лет триста…
Илья засмеялся. Смех его теперь тоже был другой ‒ громкий, уверенный.
‒ Учту на будущее, ‒ пообещал он.
На пальце у Ильи Ольга заметила кольцо. А скорее, перстень-печатку. Не золотой, как модно нынче, а серебряный, довольно массивный. У Ильи явно появились деньги ‒ но откуда? Получил какой-нибудь грант? Это бы многое объяснило.
‒ Может, расскажешь о том, что произошло? ‒ спросила Ольга. ‒ Тебя просто не узнать.
‒ Просто я начал жить по-новому, ‒ ответил Илья. ‒ Освободился от всяких глупостей и беру от жизни все, что можно взять. Ну, за тебя! ‒ он поднял бокал.
‒ Звучит интересно… ‒ Ольга тоже подняла бокал. ‒ Это я о новой жизни. ‒ Она пригубила вино. ‒ Совсем недурно для тридцати лет…
Заиграла музыка, тихая, очень приятная. Илья смотрел на Ольгу и думал о том, что за эти годы она здорово похорошела. Тогда она была просто симпатичной девчонкой. Теперь превратилась в настоящую женщину.
‒ О чем думаешь? ‒ поинтересовалась Ольга, ее голос вывел Илью из задумчивости.
‒ Просто смотрю на тебя, ‒ отозвался он. ‒ Ты очень красивая.
‒ Спасибо, ‒ глаза Ольги насмешливо блеснули. ‒ Над чем сейчас работаешь?
‒ Пишу цикл картин, назвал его «Иномирье». Сколько будет работ, пока не знаю. Пейзажи иных миров: флора, фауна. Вроде бы что-то получается. Хочешь, можешь зайти посмотреть.
‒ Это было бы интересно, ‒ согласилась она. ‒ Когда можно зайти?
‒ Хоть сегодня, ‒ ответил Илья и посмотрел девушке в глаза.
Предложение было более чем понятным. Илья всегда привлекал Ольгу ‒ хотя бы тем, что был не похож на остальных. Теперь он стал совсем другим. Как он там сказал ‒ «беру от жизни все, что можно взять». И она, конечно, уже тоже в его списке. В ряду того, что можно взять.
‒ Как-нибудь в другой раз, ‒ тихо ответила девушка. ‒ Мне сегодня еще надо поработать.
Последние слова она сказала только для того, чтобы немного смягчить отказ.
Илья недовольно поджал губы. Впрочем, тут же справился с собой и улыбнулся:
‒ Значит, в другой раз. Ты ешь, а то все остынет…
Остаток ужина прошел как-то скомкано. Они ели, пили, разговаривали. Вспоминали старых знакомых. Спорили о живописи. Тем не менее, с ее отказом что-то ушло. Правильно ли она поступила? Этого не знала и сама Ольга. Даже в новом Илье ее что-то притягивало ‒ в нем появилось нечто странное, магическое. Появилась сила. Но эта же сила ее и пугала.
Потом они вышли из ресторана. На город уже опустились сумерки, Илья поймал для девушки такси. Сам расплатился с водителем, затем с улыбкой усадил Ольгу в машину, сказав, что надеется на следующую встречу. Попрощался ‒ и вот уже за стеклами машины замелькали огни вечернего города. Ольга задумчиво смотрела в окно, ей было грустно.
Как-то не клеилась у нее жизнь. Вроде бы все хорошо ‒ есть квартира, работа. А счастья нет. Тогда, встретив Илью, она обрадовалась ‒ не раз вспоминала его в Дрездене, жалела, что поскромничала и не взяла перед отъездом его адрес. Считала, что кавалер должен сам делать первый шаг. Но Илья, по обычной для него робости, так к ней и не подошел, хотя в его взгляде Ольга всегда читала интерес. Но вот встретились снова, и опять как-то все не так. Вроде о чем еще мечтать ‒ вот же он, принц на белом коне. Видный, талантливый ‒ хотя и непонятно, где принц этот так долго талант свой скрывал. Чего еще надо: хватай его, пока свободен. Товар редкий, ходовой. Долго не залежится. Но почему же тогда на душе так грустно?..
* * *
Проводив Ольгу, Илья вернулся в ресторан ‒ забыл пальто. Одевшись, вышел на улицу, закурил. Было муторно ‒ чертова девчонка испортила весь вечер. Ладно бы это произошло раньше ‒ кем он был тогда? Крысой забитой. Но ведь другой он теперь, другой. Так почему она ему отказала? И ведь не потому, что решила помодничать, покочевряжиться, невинность из себя построить. Нет, все гораздо хуже…
Домой Илья шел пешком. Было довольно прохладно, падали редкие снежинки. Пришлось поднять воротник пальто. Он шел и думал о том, что с Ольгой у него ничего не получается, что она просто не хочет с ним быть. Но почему? Чем он ей не понравился, в чем проблема? Или это и в самом деле просто девичьи капризы? Потерпеть, дать ей немного времени ‒ пусть подумает.
Тем не менее, успокоения это решение не принесло. Илья хмурился ‒ ведь Виктор говорил о власти. Обещал, что люди будут покоряться его воле. Но вот она, первая проверка ‒ и ничего не вышло. Девушка, которая ему действительно нравится, отвергла его. Так что же произошло?
Наверное, он слишком глубоко задумался, потому что уже в дверях подъезда налетел на выходящего из дома мужчину.
‒ Куда прешься, урод?! ‒ человек злобно оттолкнул Илью в сторону, тот больно ударился о стену. ‒ Развелось тварей… ‒ добавив пару непечатных эпитетов, он спустился по ступенькам подъезда, на ходу доставая из кармана брелок с ключами. Было слышно, как пискнула сигнализация стоявшего у подъезда джипа. Открыв дверь, мужчина забрался в машину, завел двигатель.
Потирая ушибленное плечо, Илья мрачно смотрел на автомобиль. Он слышал об этом человеке: поговаривали, что он состоял в охране какого-то «авторитета». Частенько скандалил с соседями, по ночам из его квартиры нередко доносились пьяные крики и громкая музыка.
Джип медленно отъехал от подъезда, Илья проводил его мрачным взглядом. На душе стало еще гаже ‒ его снова оскорбили. И что он смог сделать в ответ? Да ничего. Этот бугай сам кого хочешь в асфальт закатает. Причем в прямом смысле.
Этим вечером он не работал ‒ просто сидел и смотрел телевизор. Пожалуй, впервые в жизни он так остро ощутил нехватку власти. О, если бы у него была колдовская сила, как у Виктора! Схватить негодяя за горло невидимыми руками, приподнять. Ударить об стену, перевернуть. И чтоб хрипел, хрипел… А самому стоять в стороне, контролируя все одним лишь взглядом ‒ и улыбаться. И обязательно, чтобы кто-нибудь это увидел. Чтобы слух прошел, чтобы поняли: с ним, Ильей, лучше не связываться…
Спал он плохо, несколько раз просыпался. Тем не менее, один сон запомнился очень хорошо: ему снилось, что он встретил того самого негодяя. Испугался было его грозного вида, и тут откуда-то сзади вышел Ларч. Зарычав, пес обнажил клыки и прыгнул. Илье оставалось лишь смотреть, как собака, сбив врага с ног, рвет его горло острыми клыками…
Утром, уже в десятом часу, он отправился за продуктами. Выйдя из подъезда, увидел милицейский «УАЗик». Тут же стояло несколько иномарок, рядом со скамейкой несколько человек, по виду типичных «братков», что-то обсуждали.
‒ Да в том-то и дело, что Ленка ничего не видела, ‒ объяснял один, высокий детина в кепке. ‒ Говорит, что проснулась, когда он захрипел и начал в постели биться. Испугалась, ночник включила ‒ а Ванька весь в крови.
‒ Так что, его ножом кто полоснул? ‒ спросил второй.
‒ Да не видела она никого. Дверь закрыта, на балкон тоже. И не ножом это ‒ я же видел, когда его увозили. Горло просто вырвано, позвонки видать…
Илья почувствовал себя нехорошо. Осторожно прошел мимо машин и направился к магазину, чувствуя, как противно колотится сердце. Ванька ‒ это Иван Селин, тот самый, что толкнул его вчера у подъезда. Ленка ‒ его жена. Речь точно шла о них, в этом Илья был уверен.
В памяти снова всплыл сон: Селин лежит на земле, Ларч с утробным рычанием рвет его горло. Просто совпадение?
Когда Илья вернулся, у дома уже никого не было. Лишь несколько женщин у соседнего подъезда что-то оживленно обсуждали. Что именно, он разобрать не смог. Поднявшись к себе, запер дверь, отнес сумку с продуктами на кухню. Потом прошел в мастерскую и взглянул на картину с Ларчем.
Ему показалось, что пес улыбается. Улыбка была едва заметна ‒ тем не менее, Илья готов был поклясться, что раньше ее не было. Картина изменилась ‒ чуть-чуть, самую малость. Или он просто не замечал этой улыбки прежде?
Он смотрел на собаку и понимал, что не ошибается. Раньше в глазах пса была только ненависть. Теперь появилось что-то вроде радости. Не потому ли, что Ларч обрел хозяина?
Нужно было срочно поговорить с Виктором, поэтому Илья потянулся за телефоном.
Виктор ответил сразу.
‒ Привет, Илья. Прости, одну секунду… ‒ в трубке послышалось какое-то копошение, приглушенный женский смех. ‒ Да, я слушаю тебя…
‒ Я бы хотел поговорить с тобой. Мы можем встретиться?
‒ Сейчас нет. А вот часика в три дня ‒ пожалуйста. Подъезжай ко мне ‒ посидим, поболтаем. Все, извини, эта девчонка сводит меня с ума… ‒ снова послышался смех, связь оборвалась.
Илья вздохнул, положил телефон на стол. Взглянул на собачий портрет ‒ Ларч продолжал улыбаться. Настроения не было, поэтому Илья лег на диван и закрыл глаза.
Он даже успел немного вздремнуть. Снов не видел и был этому рад. Проснувшись, взглянул на часы ‒ надо поторопиться…
К дому Виктора он подъехал как раз вовремя. Его встретила Инга, домработница, и сразу пригласила в дом.
‒ Мастер уже ждет, ‒ сухо сказала она.
Виктор был в своем кабинете на втором этаже. Он сидел в массивном кожаном кресле и чистил ногти маленьким изящным кинжалом с черной полированной рукоятью. Увидев гостя, приветливо улыбнулся.
‒ Садись… ‒ он указал на второе кресло. ‒ Ну, и как наши успехи?
‒ Так себе… ‒ отозвался Илья и после небольшой паузы рассказал о том, что случилось этой ночью.
Виктор слушал его очень внимательно. Выслушав, пожал плечами:
‒ И что тебя встревожило? ‒ спросил он, поигрывая кинжалом. ‒ Ты должен привыкать к таким вещам.
‒ Но ведь этот человек умер! ‒ с нажимом произнес Илья. ‒ И я подозреваю, что это сделал Ларч.
‒ Разумеется, это сделал Ларч. Ты его хозяин, и в обязанности пса входит защищать тебя. Ларч сделал то, что должен был сделать.
‒ Но это ненормально… Что, если он нападет еще на кого-то? Мало ли кто мне снится.
‒ Если не хочешь, чтобы он убивал без приказа, следи за ним, ‒ снова пожал плечами Виктор. ‒ Научи его слушаться себя.
‒ Как я могу его научить, когда я сплю? ‒ мрачно отозвался Илья. ‒ Ведь это происходит не днем, а во сне.
Виктор смотрел на него с едва заметной улыбкой.
‒ Однажды ты поймешь, что между сном и этой реальностью нет никакой разницы. Все это ‒ части целого. Чтобы контролировать сон, тебе пока просто не хватает силы. Но сила ‒ дело наживное. Пожалуй, ‒ тут он задумчиво потер подбородок, ‒ настало время для ритуала посвящения. Ты должен доказать, что достоин того, чтобы идти по этому пути.
‒ Ты мне не говорил ни о каком посвящении, ‒ нахмурился Илья.
‒ Говорю теперь, ‒ спокойно отозвался Виктор. ‒ Всему свое время. Сейчас ты лишь коснулся силы тьмы. Теперь тебе предстоит с ней сродниться.
‒ И что это за ритуал?
‒ Ты принесешь Сатане жертву и поклянешься ему в верности.
‒ Ты это серьезно? ‒ не поверил Илья.
‒ Абсолютно. Не бойся, это будет не человек. От тебя потребуется лишь твердость руки. В прошлый раз ты произвел на членов Ордена хорошее впечатление, постарайся его не испортить. От того, как ты себя поведешь, зависит и отношение к тебе в дальнейшем.
Илья молчал. То, что он услышал, ему не понравилось.
‒ Не трусь, ‒ подбодрил его Виктор. ‒ Все не так страшно. Сначала ритуал, потом пирушка. Будет весело.
‒ Я надеюсь, ‒ вымученно улыбнулся Илья.
‒ Вот и отлично. Как насчет бокала вина и партии в бильярд?..
Домой Илья вернулся около девяти вечера. Голова слегка кружилась от выпитого, но чувствовал он себя неплохо. Теперь Илья понимал, что его неудача с Ольгой вызвана именно нехваткой силы. Чтобы покорить такую девушку, нужно нечто большее, нежели столик в ресторане и доллары в кармане. Нужна сила, и эта сила у него скоро будет…
Точная дата ритуала была неизвестна. Виктор сказал, что не все члены Ордена сейчас в городе: двое находятся в Швейцарии и вернутся только к воскресенью. Кроме того, проведение ритуала требовало некоторой подготовки.
‒ Я позвоню тебе за пару дней до церемонии, ‒ пообещал он. Илье оставалось только ждать.
Всю следующую неделю он работал. Работа спорилась, Илья думал о том, что при таких темпах он за пару месяцев сможет написать десятка два картин ‒ вполне хватит для персональной выставки. Эта идея его так вдохновила, что он решил пока больше картины не продавать, тем более что денег хватало. В том, что ему удастся устроить выставку, Илья уже не сомневался.
Ближе к воскресенью он закончил самую удачную свою работу ‒ «Замок Пойманных Душ». Это место он тоже видел во сне, и увиденное потрясло его болью и отчаянием. На полотне не могли уместиться все бесчисленные чертоги замка, но даже то, что получилось, внушало трепет. Темные потрескавшиеся стены, старые покосившиеся двери. Покрытые паутиной люстры с давно сгоревшими свечами. Древние кровати, на которых никто не спит. Тяжелые высокие шкафы со старинными фолиантами. И повсюду здесь были Тени. Тени людей. Тени тех, кто когда-то вошел в этот замок и не смог его покинуть. Мужчины, женщины, дети ‒ их тела давно истлели, но души так и не смогли обрести покоя. Заточенные в стенах древнего замка, будучи не в силах вырваться из него, они желали уже не жизни ‒ забвения…
Когда Илья оказался в этом замке, он был просто потрясен ‒ к нему тянулись сотни рук, в сознании звучала какофония голосов, моливших о пощаде. Спаси, уведи, выведи. Проведи к свету… Илья помнил, как увидел прямо перед собой худенькую девочку в легком белом платье. Девочка не просила, как другие, а просто смотрела на него. Ее глаза были полны тоски. Илья не заметил, как его рука нашла руку девочки ‒ он пошел по коридору, ведя ее за собой. Тяжелая дубовая дверь сама распахнулась перед ним: казалось, еще немного, и девочка будет спасена. И тут что-то произошло: Илья ощутил, что его спутнице становится все труднее идти, что ее что-то держит. Потянул ее изо всех сил, пытаясь вырвать из объятий ледяной пустоты. И не смог…
«Проклята!!!» ‒ раздался в ушах тяжелый низкий голос, Илья ощутил, как пленница замка выпускает его руку ‒ и разжал пальцы. Девочка опустилась на колени, склонила голову к земле и заплакала. Из глубины замка вышел Ларч, Илья повернулся и вместе с ним пошел прочь, понимая, что ничем не может помочь…
Образ девочки стал центральным во всей картине. Пожалуй, именно с ним у Ильи впервые возникли сложности ‒ не получалось передать ощущение невинности, вместо ангельского лика получалось лицо убийцы. Он злился на себя, не понимая, что происходит, почему он не может справиться с такой простой задачей. В какой-то момент, раздраженный тем, что у него ничего не получается, он вышел на улицу и почти два часа сидел неподалеку от детской площадки, наблюдая за играми детей. Затем вернулся домой и за какой-то час закончил работать над лицом девочки.
Виктор позвонил во вторник.
‒ У нас все готово, ‒ без лишних предисловий начал он. ‒ Завтра в одиннадцать вечера пришлю за тобой машину. Церемония назначена на полночь. И не трусь, ничего страшного не будет.
Оставалось ждать и готовиться. Несмотря на заверения Виктора в том, что ничего страшного не будет, Илья весь день чувствовал себя не в своей тарелке. Пытался работать, но даже это не спасало от мыслей о завтрашней церемонии. Спать лег рано, в начале одиннадцатого. Снов почти не помнил, лишь из одного вынес обрывочные впечатления о бушующем море: волны бились о черные скалы, багровое закатное небо отбрасывало на воду кровавые отблески.
Как и обещал Виктор, ровно в одиннадцать вечера к подъезду подкатил черный «Мерседес». К этому времени Илья уже полчаса стоял у подъезда, ему было не по себе. Может, отказаться, пока не поздно?
Он не отказался. Всю дорогу до замка настраивался на предстоящую церемонию, убеждал себя, что так будет лучше. Что ему дала прежняя жизнь? Ничего. Теперь же он настоящий творец: его ждет известность, ждут выставки. Отказаться от всего этого, едва заполучив талант, Илья был не готов.
У дома Виктора он увидел множество автомобилей. Это говорило о том, что члены Ордена уже собрались. Его встретил Давид, дворецкий, высокий смуглый человек лет сорока ‒ раньше Илья видел его всего один раз.
‒ Мастер ждет вас, ‒ тихо сказал Давид. ‒ Я провожу.
К удивлению Ильи, его повели не в дом, а в подземный гараж. В правой стене гаража была дверь, за ней оказался узкий коридор. Шагов через пять коридор повернул влево, однако дворецкий дальше не пошел, остановился у висевшего на стене большого зеркала. Нажав в раме зеркала какую-то завитушку, он открыл потайную дверь, за ней оказался проем.
‒ Вам туда, ‒ сказал он, взглянув на Илью.
‒ Спасибо… ‒ пробормотал Илья и пролез через отверстие в стене. Зеркало за его спиной тут же закрылось.
Над головой горела лампочка, освещая уходящую вниз винтовую лестницу. Илья осторожно начал спускаться: один виток, второй… На пятом витке лестница вывела его в небольшую комнату, обставленную весьма просто. Здесь горели лампы дневного света, у стены стоял диван. А на диване сидел и читал газету Виктор. Услышав шаги, он взглянул на вошедшего и приветливо улыбнулся.
‒ Точно по расписанию, ‒ сказал Виктор, поднимаясь Илье навстречу и протягивая ему руку. ‒ Здравствуй. Зал Церемоний там, ‒ он кивком указал на дверь в дальней стене, ‒ все уже готово. Публика собралась, жертва тоже на месте. ‒ Его глаза блеснули. ‒ Осталось подготовить тебя.
‒ Что именно я должен буду делать? ‒ спросил Илья, снимая пальто.
‒ Всему свое время. Для начала тебе надо немножко взбодриться. Выпей-ка вот это… ‒ хозяин дома полез в бар, достал высокий стакан и темную зеленую бутылку. Наполнив стакан почти до краев, протянул его гостю: ‒ Пей.
‒ Что это ‒ вино? ‒ Илья опасливо принял стакан.
‒ В некотором роде. Нечто вроде напитка богов, но в нашей интерпретации, ‒ Мастер снова улыбнулся, однако глаза его оставались холодными.
Илья пригубил вино. Оно оказалось очень странным на вкус и слегка отдавало плесенью.
‒ Необычный вкус… ‒ сказал он, сделав несколько глотков. ‒ И вроде бы пахнет плесенью.
‒ Верно, ‒ согласился Виктор. ‒ В плесени все дело. Пей до дна, это важно… ‒ Он подождал, пока гость допьет вино, взял у него стакан и поставил на стол, затем сел в кресло. ‒ Плесень выделяет особые ингредиенты. Теперь садись и посиди минут пятнадцать.
‒ Спасибо… ‒ Илья сел, чувствуя, как по телу растекается приятная теплая истома. В какой-то момент у него даже закружилась голова, но это быстро прошло.
‒ Как себя чувствуешь? ‒ спросил Мастер.
‒ Замечательно, ‒ искренне ответил Илья. Он не солгал, ощущения действительно были очень приятные. Тело налилось силой, мышцы округлились. Еще недавно терзавшие его страхи бесследно исчезли.
‒ Верю, ‒ кивнул хозяин. ‒ Мы все прошли через это. ‒ Он встал, подошел к шкафу. Открыв его, вынул меч в черных ножнах и подал его гостю. ‒ Это тебе. Осторожно, он очень острый!
‒ Ого! ‒ уважительно произнес Илья. ‒ Это на него ты играл с Михаилом?
‒ Нет, ‒ покачал головой Виктор. ‒ Этот меч ‒ просто рабочий инструмент. Хотя и изготовлен с соблюдением всех ритуальных тонкостей.
Илья вынул меч из ножен, осмотрел. Раньше такие мечи он видел только в кино.
‒ И что, я кому-то должен отрубить голову? ‒ поинтересовался он. Такое предположение его ничуть не пугало ‒ если надо, отрубит.
‒ Не совсем. Там, за дверью, стоит молодой бычок. Ты должен будешь перерезать ему горло. Вот так… ‒ Мастер взял из рук Ильи меч. ‒ Сначала втыкаешь ‒ одним движением ‒ и потом резко вниз и на себя. Я подскажу, куда наносить удар.
В подтверждение его слов из-за двери послышалось тихое приглушенное мычание.
‒ Уже привели, ‒ пояснил Виктор. ‒ Сейчас его привязывают. ‒ Он вернул Илье меч и снова взглянул на часы. ‒ Осталась последняя деталь… ‒ Мастер открыл еще один шкаф и вынул из него две черных мантии.
‒ Одна моя, другая тебе, ‒ сказал он, положив одну мантию на диван рядом с Ильей. ‒ Не надевай, еще не все. Раздевайся. ‒ Виктор накинул свою мантию на плечи.
‒ Что?
‒ Раздевайся, ‒ с нажимом повторил хозяин замка. ‒ И не спорь, так надо.
‒ Совсем?
‒ Совсем. Давай, у нас не так много времени.
Странно, но Илья не чувствовал никакого смущения. Поднявшись с дивана, он снял обувь, потом быстро разделся. Затем накинул на плечи мантию. Одежда, на его взгляд, получилась чисто символическая ‒ она прикрывала только плечи и спину.
‒ Чудненько, ‒ кивнул Виктор, окинув гостя внимательным взглядом. Снова взглянул на часы: ‒ Пора. Не забудь меч. Ножны можешь оставить.
‒ Я готов, ‒ ответил Илья, взяв меч.
‒ Хорошо. Сказал бы тебе «с Богом», но это будет совсем не к месту, ‒ Мастер усмехнулся. ‒ Пошли, и выше голову. Сегодня сам Сатана войдет в твое сердце ‒ так будь достоин этого! ‒ Он подошел к двери и широко распахнул ее.
Сжимая в правой руке меч, Илья прошел через дверь и оказался в большом зале. Его стены были облицованы черным мрамором, черным оказался и пол. Прямо посреди зала находилась белая мраморная тумба, больше напоминающая длинный стол. На ней стояла серебряная чаша. Чуть в стороне от тумбы располагался полуметровой высоты постамент, представлявший собой плиту размерами примерно два на два метра. На плите стоял белый теленок, ноги животного были привязаны к вмурованным в плиту металлическим кольцам.
Все члены Ордена Люцифера тоже находились здесь: они стояли вокруг мраморного стола правильным кругом. Все мужчины были в черных костюмах и мантиях. Что касается женщин, то их одежда, как и у Ильи, состояла только из мантий.
‒ Славься, Люцифер! ‒ громко произнес Виктор, входя в круг.
‒ Славься, Люцифер! ‒ хором ответили присутствующие.
‒ Илья, пройди сюда… ‒ велел Виктор, указав место рядом с собой. Тот молча подчинился. ‒ Для начала небольшая формальность. Читай ‒ громко, чтобы все слышали. ‒ Он протянул Илье лист толстой серой бумаги.
Илья взял лист, вгляделся в выписанные витиеватым каллиграфическим почерком строки. Затем начал медленно зачитывать их вслух:
‒ Мой хозяин и господин Люцифер, я признаю тебя как моего Господа и Князя и обещаю служить и подчиняться в течение всей моей жизни. Я обещаю тебе, что совершу столько зла, сколько смогу, что приведу к тебе многих и многих людей. Я отрекаюсь от помазания и крещения, от всех милостей Иисуса Христа и его святых. И, если я не смогу служить и поклоняться тебе, то отдам тебе мою жизнь в собственность. Слава тебе, Люцифер!
‒ Слава тебе, Люцифер! ‒ дружно откликнулись собравшиеся.
‒ Замечательно. ‒ Виктор забрал из рук Ильи лист с договором. ‒ Теперь выбери одну из присутствующих здесь женщин. Она будет непосредственно участвовать в церемонии. Это великая честь как для тебя, так и для нее.
Илья обвел взглядом собравшихся. Встретился глазами с Мелиссой ‒ та даже подалась вперед. Ее груди набухли, взгляд был полон желания. Только не она… Перевел взгляд на Натали, отметив, какое прекрасное у нее тело. Удивительно прекрасное ‒ Илья на мгновение смутился, осознав, что сейчас все увидят явное свидетельство его страсти. Впрочем, смущение тут же прошло ‒ пусть видят. Ощущение того, что на него смотрят столько глаз, вызывало даже легкую эйфорию.
‒ Ты согласна? ‒ спросил он, подойдя к Натали и взяв ее за руку.
‒ Для меня это честь… ‒ тихо ответила женщина, ее глаза блеснули.
‒ Замечательно, ‒ донесся до Ильи голос Виктора. ‒ Натали, возьмите чашу. Илья, иди сюда.
Он подошел к Виктору ‒ тот стоял справа от бычка. Несчастное животное снова замычало и попыталось вырваться, но у него ничего не получилось.
‒ Удар нанесешь вот сюда, ‒ Виктор коснулся пальцем шеи бычка. ‒ Затем резко вниз и на себя, режущим движением. Понятно?
‒ Да, ‒ твердо ответил Илья, сжав меч двумя руками.
‒ Хорошо. По команде, когда я скажу. ‒ Виктор отошел чуть в сторону. Несколько секунд молчал, словно собираясь с духом, потом вскинул руки и посмотрел вверх.
‒ О Люцифер, Властитель Мира! ‒ воскликнул он, его голос зазвенел под сводами зала. ‒ Услышь нас, Владыка! Ради тебя собрались мы в этот час, тебе посвятили жизни наши. Сила твоя безмерна, власть твоя безгранична! Сойди к нам сегодня ‒ в этот год, в этот день, в этот час. Подай нам немного от щедрот своих, и мы службой своей докажем нашу преданность тебе. Славься, Люцифер!
‒ Славься, Люцифер! ‒ хором откликнулись собравшиеся.
‒ Тебе, Люцифер, мы приносим эту жертву! Будь с нами, Владыка! Мы ждем тебя! ‒ Виктор посмотрел на Илью и кивнул.
Чувствуя на себе взгляды десятков глаз, Илья приподнял меч, примерился и точным движением вонзил клинок в горло жертвы ‒ по самую рукоять. Затем, не медля ни секунды, рванул клинок на себя и вниз.
Отточенное лезвие почти не ощутило преграды. Бычок захрипел, хрип перешел в бульканье. Брызнула кровь, стоявшая рядом Натали тут же подставила под стекающую кровь чашу. Ноги бычка подогнулись, он медленно опустился на плиту, продолжая хрипеть и конвульсивно дергаться. Виктор схватил несчастное животное за голову и задрал ее, кровь хлынула ручьем.
Сжимая в руках окровавленный меч, Илья тяжело дышал, глядя на это зрелище. Ужасало ли оно его? Нет. Напротив, вид крови и обнаженного женского тела вызвали у него чудовищный прилив страсти. Вот Натали встала, держа в руках полную крови чашу. Взглянула ему в глаза и призывно улыбнулась.
‒ Сюда… ‒ позвала она, легким движением плеч освобождаясь от мантии. Подошла к белой мраморной тумбе, села на нее. Затем повернулась и встала на колени. Илья почувствовал, как Виктор стянул с него мантию и забрал меч.
‒ Она твоя, ‒ сказал он. ‒ Возьми ее. Здесь и сейчас.
Тем временем Натали запрокинула голову, приподняла чашу и начала лить на себя кровь ‒ по шее, груди, бедрам скользнули алые струйки. Илья видел, как расплываются по белому мрамору кровавые пятна, его даже затрясло от возбуждения. Вот женщина отставила пустую чащу и провела ладонями по груди, размазывая кровь, затем ее руки скользнули по животу и ниже…
‒ Иди, ‒ подтолкнул его Виктор, и Илья шагнул к столу. Взобрался на него, чувствуя на себе жадные взгляды, коснулся ладонями плеч Натали. Прикрыв глаза, она медленно откинулась назад…
Все, что происходило дальше, казалось ему чудесным сном. Каждое его движение отзывалось вскриками Натали: Илья тяжело дышал, чувствуя, что страсть только нарастает, и в этот момент ощутил в себе присутствие чего-то неведомого. Чего-то тяжелого, невероятно сильного и могущественного. Это неведомое было не только в нем, но и снаружи ‒ Илья заметил, как потемнел вдруг вокруг него воздух.
‒ Славься, Люцифер! ‒ раздался возглас Виктора.
‒ Славься, Люцифер! ‒ поддержал его хор голосов.
Затем Илья с удивлением и страхом почувствовал, что вошедшая в него сила перехватила управление телом. Это произошло в считанные мгновения ‒ он вдруг понял, что тело ему больше не принадлежит.
‒ Ты прекрасна… ‒ произнесли его губы. Даже голос стал другим ‒ низким, полным силы. Тело Ильи снова качнулось вперед, Натали вскрикнула…
Тот, кто завладел его телом, был невероятно искусен в любви. Илья хорошо понимал всю странность своего положения: он был и исполнителем, и свидетелем одновременно. Тело не подчинялось ему, но чувства остались. Его руки поворачивали Натали, ласкали ее тело ‒ в глазах девушки боль смешалась с восторгом. Нагая и окровавленная, она стонала от страсти, вскрикивала, всхлипывала. Это продолжалось долго, но пик наслаждения близился, и вот он ‒ Илья задрожал, чувствуя, как раз за разом сжимаются мышцы внутри тела Натали, с ее губ сорвался крик…
Илья тяжело дышал. Он чувствовал себя совершенно выжатым ‒ и, тем не менее, счастливым. Владевшая его телом сила покинула его, но что-то осталось. Что-то в нем изменилось, но что именно, он еще не знал.
Натали взглянула на него, слабо улыбнулась. Илья сел на край тумбы, впервые ощутив ее жесткость, затем встал на пол. Протянув руку, помог девушке подняться.
‒ Владыка почтил нас своим присутствием, ‒ раздался рядом голос Виктора, Илья оглянулся ‒ только теперь он вспомнил, что в зале множество людей. ‒ Так будем же достойны его милости. С этой минуты Илья ‒ полноправный член нашего Ордена. Натали, проводи его в душ…
‒ Пошли… ‒ Натали взяла Илью за руку и повела за собой, оставляя на полу кровавые следы. Раздались аплодисменты ‒ они не прекращались до тех пор, пока герои церемонии не вышли через дверь в дальнем конце зала.
Слева за дверью оказалась ярко освещенная душевая. Душевых кабинок было несколько, однако Натали потянула Илью за собой. Открыла кран ‒ он ощутил на лице струи воды. Вода тут же окрашивалась в розовый цвет и стекала на пол, исчезая в сливном отверстии.
‒ Ты прекрасна… ‒ прошептал Илья, его руки снова скользнули по телу девушки. Тут же его губ коснулись горячие губы Натали…
В душевой кабинке они провели гораздо больше времени, чем было нужно ‒ он и не знал, что способен на такие подвиги. Когда же они, наконец, вышли, на скамейке уже лежали две аккуратно сложенные стопки одежды.
Пока он одевался, девушка сушила волосы феном. Ему было приятно смотреть на ее обнаженное тело ‒ более совершенной фигуры он еще не видел.
‒ Скажи, это действительно был Сатана? ‒ Илья наконец-то решился задать так занимавший его вопрос.
‒ Да… ‒ ответила Натали. Она выключила фен и теперь одевалась, Илья с удовольствием наблюдал за этим. ‒ И при каждом таком посещении он одаривает нас своей силой. Чем больше таких посещений, тем ты сильнее. У меня такое во второй раз.
‒ Но это бывает только при посвящении?
‒ Нет. Даже двое ‒ мужчина и женщина ‒ могут позвать Сатану, проведя соответствующий ритуал. Но придет Сатана или нет, зависит только от него самого. Поэтому каждый такой приход ‒ это огромная честь.
‒ Ясно… А та тумба? Я заметил на ней какие-то рисунки. Они тоже что-то значат?
‒ Это не просто тумба, это саркофаг, ‒ пояснила Натали. ‒ В нем мумия египетского жреца. Мастер говорил, что уже тысячи лет назад люди поклонялись Сатане. Когда-то и эта мумия была объектом поклонения, но сейчас она уже почти ничего не значит. Саркофаг у нас служит просто церемониальным столом.
‒ То-то я подумал, что эта штука чем-то смахивает на гроб… Куда ты сейчас? Домой?
‒ Домой? ‒ удивилась она. ‒ Ну что ты! Сейчас начнется праздник ‒ пир во славу Сатаны.
‒ Понятно…
Когда Илья, держа Натали под руку, появился в зале для приемов, в том самом, где праздновали День рождения Виктора, их встретили аплодисментами. Лишь Мелисса явно была раздражена, но старалась этого не показывать. Все мужчины по-прежнему были в черных костюмах, дамы красовались в вечерних платьях. Казалось, это был самый обычный прием ‒ ничто уже не напоминало о том, что только что произошло в подземном зале.
‒ Теперь мы действительно единая семья, ‒ произнес Виктор, когда Илья и Натали под гром аплодисментов заняли свои места. ‒ То, что Князь Тьмы почтил нас своим присутствием, говорит о многом. Он по-прежнему с нами, мы по-прежнему с ним. Сила наша растет ‒ недалек тот день, когда наше влияние станет почти повсеместным. Слава тебе, Князь Тьмы! ‒ Виктор поднял бокал с шампанским, все присутствующие встали.
Выпив шампанское, Илья взглянул на Натали ‒ и снова поразился ее красоте. Он знал, что она молода и красива, но готов был поклясться, что еще недавно у нее не было такой нежной кожи. Что-то произошло и с ним ‒ Илья чувствовал себя помолодевшим лет на десять. Давно ему не было так хорошо.
‒ Как вам сегодняшний праздник, Мелисса? ‒ спросил он свою соседку справа, чувствуя, что должен что-то сказать ‒ иначе было просто неудобно.
‒ Он великолепен, ‒ отозвалась Мелисса. ‒ Да и вы были явно на высоте.
В ее голосе чувствовалась досада. И, кажется, Илья понимал, в чем дело ‒ женщина злилась, что он выбрал не ее.
Празднование закончилось лишь под утро. «Мерседес» вез Илью домой, «новобранец» едва заметно улыбался.
Вот и его дом. Попрощавшись с водителем, Илья поднялся к себе домой, разделся и лег спать…
Проснулся он в половине третьего дня. Какое-то время лежал, вспоминая события минувшей ночи. Все происшедшее казалось сном ‒ Илья не мог поверить, что все это случилось именно с ним. Это казалось невероятным: убить беззащитное животное, а потом там, на залитом кровью столе, на глазах у всех… Он ли это?
Илья поднялся, зевнул. Потом с удовольствием потянулся. В теле чувствовалась непривычная тяжесть, массивность, и это ему нравилось. Прошел в ванную почистись зубы, взглянул на себя в зеркало ‒ и не мог не отметить произошедших перемен. Что-то действительно произошло: волосы и брови стали гуще, кожа лица выглядела гораздо более чистой и свежей. Поменялся даже взгляд ‒ стал пристальным, властным. Это Илье ужасно понравилось: несколько раз подчеркнуто нахмурив брови и поиграв взглядом, он открыл кран и начал умываться.
После легкого обеда Илья начал думать, чем заняться. Работать как-то не хотелось ‒ может, пройтись? Так он и сделает…
Четверть часа спустя он уже неторопливо шел по тротуару. За прошедший день заметно похолодало, дул ветер. Но холода Илья почему-то не чувствовал. Ему нравилось в себе нынешнем все: одежда, походка. Нравилось ощущение наполнявшей его силы. Это было чудесно.
Впереди шла девушка в джинсах и короткой белой шубке. Илья скользнул взглядом по ее спине, затем перевел взгляд чуть ниже. Девушка вздрогнула и оглянулась, потом прибавила шаг.
Илью это заинтриговало. Следующие полчаса он посвятил попыткам «зацепить» встречавшихся ему людей взглядом. Удивительно, но это у него получалось! Он выяснил, что самое чувствительное место ‒ затылок. Стоило скользнуть по нему взглядом, как прохожий тут же оборачивался. Но при определенной силе взгляда было совершенно неважно, куда смотреть ‒ человек обязательно чувствовал взгляд. Это касалось и мужчин, и женщин.
Вскоре он зашел в кафе. Взяв кружку пива, занял столик у стены и продолжил свои эксперименты.
На этот раз Илья старался действовать более скрытно. Вот через два столика от него сидят две подружки-хохотушки. Веселые, раскрасневшиеся от ветра ‒ только что зашли. Пьют какие-то коктейли. О чем-то тихонько шепчутся, то и дело смеются. Выбрав одну из девушек ‒ со смешными косичками ‒ Илья коснулся взглядом ее затянутой в черный чулок ножки и слегка погладил. Девушка тут же машинально провела рукой по ноге и продолжила разговор. Замечательно. Теперь перейдем к ее подружке: девушка в брючках, но это не столь важно. Илья коснулся взглядом щиколотки, затем начал медленно подниматься выше.
Когда он дошел до бедра, девушка слегка поежилась и закинула ногу на ногу. Губы Ильи дрогнули в улыбке ‒ ну что ты, красавица? Тебе не спрятаться… Он слегка напряг взгляд и «протиснул» его меж плотно сжатых девичьих ног.
Странно, но в какой-то момент Илья и сам начал ощущать это прикосновение. Словно что-то открылось: он вдруг осознал, что его взгляд обладает чувствительностью. Или не взгляд даже ‒ очень быстро Илья понял, что взгляд странным образом связан с некой щекоткой внутри живота. Словно оттуда тянулось невидимое щупальце, и этим щупальцем можно было касаться окружающих предметов и людей. Сейчас он не просто скользил взглядом по девичьим ногам ‒ он чувствовал прикосновение к джинсам, к ноге под ними. К тонким трусикам…
Девушка снова поежилась, в ее взгляде мелькнула тревога. Она явно не могла понять, что происходит.
Илья ощущал себя богом. Он уже пробрался, куда надо, и теперь аккуратно массировал, поглаживал нужное место. Девушка снова заерзала на стуле, что-то сказала подружке ‒ обе засмеялись. Но «его» девушка была явно озабочена.
‒ Ну же, милая ‒ расслабься… ‒ прошептал Илья.
Увы, девушка не вняла его призыву: оставив недопитый коктейль, она быстро поднялась и торопливо направилась к выходу, следом вышла и ее подружка.
‒ Зря, ‒ прокомментировал ее уход Илья. ‒ Тебе бы понравилось.
Больше интересных людей в кафе не было. Илья скользнул взглядом по высокой грудастой официантке ‒ та тут же оглянулась ‒ после чего стал смотреть в окно.
Вскоре он уже снова шел по тротуару. Он сознавал, что у него начали проявляться наклонности маньяка, но это его не пугало. Никаких маний ‒ просто эксперименты.
Его взгляд обладал силой, Илья убеждался в этом все больше. Или не взгляд ‒ выяснилось, что он может ощупывать окружающее пространство с закрытыми глазами. Именно ощупывать ‒ не видеть. Дойдя до парка, он сел на скамейку и снова начал экспериментировать.
Эксперименты подтвердили, что его способность прикасаться к предметам и ощущать их действительно связана не с глазами. Ощущения шли из живота ‒ именно оттуда росло невидимое щупальце, которым Илья мог ощупывать мир. Правда, манипулировать с его помощью какими-то предметами не получалось: он хорошо чувствовал лежащий на тротуаре опавший лист, но сдвинуть его с места не смог. Попытки шевельнуть листок закончились тем, что его унесло порывом ветра.
Тем не менее, Илья остался чрезвычайно доволен своими новыми возможностями. Что-то подсказывало Илье, что недалек тот час, когда его способности станут еще более грозными.