Земля после появления на ней человека
Моим начальным доводом является постулат, что о человеке в данном контексте следует рассуждать как о существе постоянно совершенствующемся и развивающемся. То есть человек в начале своего пути не идентичен человеку в его сегодняшнем виде и состоянии. Кстати, речь здесь пойдет о человечестве в целом, а не об отдельной личности. Отдельный человек никак не может взять на себя роль Бога, а человечество – может и берет.
Человек появился в этом мире как малая и беззащитная единичка, уступавшая по всем статьям многим существовавшим в то время животным и почти беспомощная перед силами природы. Только в силу своей приспособляемости он сумел стать сильным, могущественным и повелевающим многими природными процессами. Он может укрыться от дождя, града и снега в созданных его руками домах и постройках, закутавшись в теплую одежду и оградившись от природных катаклизмов другими придуманными им средствами, не просто придуманными, но и внедренными им в быт. Он может отодвинуть моря, запрудить реки и переделать лик Земли (пока в отдельных ее проявлениях). Он может летать по воздуху быстрей и в большей безопасности, чем птицы, плавать по воде комфортабельней и скорее, чем рыбы, вгрызаться в землю проворней любой землеройки. Наконец, сегодня он может перелетать на другие небесные тела и мечтает об их заселении.
И все это благодаря своему труду и разуму. Но для этого понадобились миллионы лет постоянного и поступательного развития. Три выделенных курсивом слова-концепта – постоянное, поступательное и развитие – являются для меня решающими в данной схеме. Переделывая природу, среду своего обитания, человек переделывал также и самого себя. Он овладевал силами природы, как бы перекачивая их в себя. Изменилось все. Коренным образом изменилась физиология человека – он встал на ноги, тело его приняло вертикальное положение, освободились руки, превратившиеся в основные орудия труда. Вырос и усовершенствовался мозг – нервные цепи простейших превратились в ганглии (нервные узлы), а затем и в мозг, нашедший себе пристанище в черепе человека. В результате он стал мыслить (анализировать, заглядывать вперед и заранее рассчитывать свои ходы), заимствуя первые логические алгоритмы из того, что наблюдал в природе. При этом он изобрел знаки и знаковые системы, с помощью которых наладил коммуникацию и взаимодействие с другими людьми.
Таким вот образом он научился повелевать природой (пока не в полном масштабе, но в довольно значительном), то есть, стал Богом. И началась человеческая история. Без истории нет ничего: ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Научное мышление тем и отличается от обыденного или религиозного, что оно исходит из истории. Только в исторической перспективе мы можем задавать себе вопросы «Как и почему?», «Что было вначале и что стало потом?» и «В чем причина происходящих перемен?». В этом и заключается суть научного исследования в любой области знания. Религиозное сознание такие вопросы решает просто: «В начале ничего не было. Это Бог сотворил мир, в том числе и человека». В Библии, в самой первой главе, рассказывается, как Бог сотворил человека: Он сделал это на шестой день творения, перед отдыхом в Субботу. Он сотворил человека как венец, кульминацию творческого процесса и «по своему образу и подобию». Так что еще в древности люди верили в Божественное предначертание человека и в его главенствующее положение среди других сил природы.
Но при этом религия лишила человека истории. Если Бог сотворил человека «по своему образу и подобию», то Он сделал это сразу и в окончательном виде – лучше, чем Бог, стать невозможно. Снимаются все проблемы, связанные с развитием и совершенствованием человека. Одновременно мы лишаемся возможности задавать свои «глупые вопросы». Выход на научное изучение мира восстанавливает их в правах; именно разъяснением сформулированных выше вопросов и занимается наука на протяжении всего известного нам процесса ее развития. Любая отрасль науки имеет свою историю, из которой видно, какие вопросы по поводу тех или иных изучаемых объектов задавались раньше, как они решались и как решаются теперь.
Вот почему процесс и методология научных изысканий принципиально отличаются от религиозного подхода, и их невозможно впрячь в одну упряжку, хотя такие попытки постоянно предпринимаются. Все отрасли науки, особенно те из них, которые направлены в прошлое, опровергают религиозную концепцию мира. Геология изучает развитие Земли и пользуется последовательным возникновением и построением геологических слоев. Археология, опять-таки, делит все найденные артефакты по их историческому и, по возможности, последовательному происхождению. Антропология занимается происхождением человеческих типов и развитием их сообществ. Биология исследует происхождение живых организмов в их поступательном развитии, пользуясь теорией эволюции. И так далее, и тому подобное. Наконец, я попытался «опрокинуть в прошлое» происхождение знаков и знаковых систем как основ культуры и науки, исследуя их возникновение в филогенетическом и онтогенетическом аспектах.
Заимствуя у религии утверждение о том, что человек создан по образу и подобию Божию, я придаю ему совершенно иное толкование. Человек не создан, а появился в чреде других биологических видов как одно из звеньев в цепи развития. Обладая уникальными биологическими задатками для приспособления к среде обитания, он действительно превратился в подобие Творца, научившись использовать в своих интересах силы природы и частично главенствовать над ними. Таким образом он и выполняет роль Бога.
Все сказанное не имеет отношения к вопросу о том, существует ли Бог или нет. Я знаю, что буду обвинен верующими людьми в том, что отрицаю Его существование, но речь здесь не об этом. Вопрос о существовании Бога является прерогативой веры, научное познание зиждется на совершенно иных принципах. Существование либо отсутствие Бога не подлежит научному толкованию, существование Бога недоказуемо, да и доказывать его нет необходимости: в него можно либо поверить, либо не поверить. Есть люди, которые по складу ума и характера верят в Бога – исполать им! Есть люди, которые по складу ума и характера не нуждаются в такого рода поддержке, – им подавай факты и доказательства, иначе они не воспринимают мир и не видят возможности его объяснить. Я принадлежу к последней категории, хотя и не отрицаю за моими оппонентами права на свою точку зрения. Каждому свое; отсюда следует, что здесь могут быть два подхода (или больше), а не один.