В чистом онейромантическом сне, в отличие от сна, вызванного дневными переживаниями (day residue), символы функционируют не как индикаторы личного конфликта, а как маркеры предстоящих внешних событий. Например, видеть во сне, как рушится стена, в психоанализе может означать разрушение личностной защиты; в онейромантии это может быть прямым предсказанием обвала финансовой структуры или реальной строительной катастрофы.
Ключевым признаком онейромантического сна является ощущение его нуминозности – сакральной, подавляющей значимости, которая не объясняется личными эмоциями и которая требует немедленной фиксации и анализа. Это то, что древние называли visio (истинное видение), а не somnium (обычный сон).
1.2. Краткий исторический обзор практики сновидений в древних культурах
Историческое развитие онейромантии показывает, что древние цивилизации воспринимали сны как неотъемлемую часть политической, религиозной и медицинской жизни.
Древний Египет:
Египтяне придавали снам колоссальное значение. Существовали храмы, специально посвященные сновидениям и инкубации (например, храмы Сераписа или Хатхор). Жрецы, известные как “Мастера Секретов”, были государственными чиновниками, ответственными за толкование снов фараонов и знати. Пророческие сны часто касались урожая, военных кампаний и преемственности власти. Египетская традиция ведения записей привела к созданию одного из самых ранних известных нам “сонников” – папируса Честер Битти, датируемого приблизительно 1250 годом до нашей эры. Эти тексты четко дифференцировали сны, которые были хорошими предзнаменованиями (видеть чистое небо), и плохими (пить теплую воду), закрепляя за символами строгие предсказательные значения.
Месопотамия и Вавилон: