— Женщина пристально рассматривала меня. — Нет, ты не Мегус!
— Ты звала Мегуса. Зачем?
— Потому что Мегус еще не знает, что здесь случилось.
— Где здесь? Кто ты?
— Здесь, в Небесной Стране Мегуса.
— Ты знаешь, как сюда попала?
— Конечно. Я вышла из своего рта пузырьками, когда мое тело ушло ко дну большой воды.
— Как ты оказалась в большой воде?
— Так принято. Так поступают с женщиной, если у нее нет детей.
— А потом ты вернулась сюда?
— Да. Но это неправильно!
— Неправильно? С тобой поступили несправедливо?
Женщина покачала головой: — Нет, со мной получилось неправильно. Когда прыгаешь вниз, должен падать на камни и умирать. Снова и снова. Так сказал Мегус.
— Кто такой Мегус?
— Бог Неба. Он приходил к нам много солнц назад и рассказал о своей Небесной Стране. Он обещал… но со мной получилось неправильно.
— Что случилось с тобой?
— Прыгнув вниз, я не разбилась и не умерла. Другие умирают, а я нет. Я просто полетела.
Я медленно поднялся в воздух и остановился, когда оказался на уровне ее головы.
— Нравится?
— Да! Так ты Мегус, правда? Помоги мне выполнить твой закон! Помоги мне умереть и снова родиться!
Я протянул ей руку.
— Я не Мегус, но помогу тебе. Тебе понравится летать. Это новый закон. Давай, попробуй!
Она обхватила мою руку, и мы оба плавно взмыли ввысь. Я направился к магистрали.
Структура системы представлений быстро тускнела вдали и окончательно исчезла, когда мы поднялись по въезду. Я продолжал смещаться по фазе, осматриваясь вокруг и одновременно утешая свою подопечную. Она, впрочем, вела себя спокойно, расслабленно, но довольно внимательно. Пока я гадал о том, почему мои спасательные экспедиции становятся такими разнообразными, вновь случилась уже ожидаемая неожиданность: женщина испарилась, растаяла в пустоте прямо у меня на глазах.
На этот раз я отнесся к происшествию безучастно. Меня больше интересовало, почему я получил сигнал этой женщины. Оставшись в одиночестве, я медленно перемещался мимо других спусков, которые казались смутно знакомыми. Я понял, что в различные периоды далекого прошлого проходил по каждому из них, был частью тех систем представлений, к которым они вели. Однако повторные посещения тех мест, в которых я уже жил и которые, судя по всему, давно перерос, казались мне бессмысленными.
Я ощущал потребность в помощи, но не обратился за советом ни к одному из своих материальных друзей, философов и психиатров. Вместо этого спустя несколько недель я сделал именно то, что они, несомненно, порекомендовали бы. После трех циклов сна, то есть примерно через четыре с половиной часа, я проснулся отдохнувшим, расслабленным и очень бодрым. Было три часа утра. Переключение, выход из фазы и настройка на сигнал одного из моих старых друзей-Разумников прошли на удивление гладко. Легкие вибрации — и я уже на месте.
Выяснилось, однако, что не все так просто. Где-то в глубине территорий систем представлений меня настиг сильный и требовательный сигнал. Я попытался сопротивляться, но, к моему собственному изумлению, какая-то часть меня оказалась сильнее. Сориентировавшись, я обнаружил, что лежу на кровати в углу незнакомой комнатушки.
Я поднялся, сел, а затем встал с постели. Похоже, у меня появилось материальное тело либо довольно неплохое его подобие. Оно выглядело вполне обычным. Напротив была закрытая дверь, а за ней раздавался какой-то гул. Я открыл дверь и выглянул наружу.
Сразу за дверью было темно, а вдалеке виднелось яркое освещение. Гул исходил оттуда. Он складывался из множества человеческих голосов, — они не напевали, а просто монотонно и складно гудели. Кто-то коснулся моей руки, и я обернулся.
Рядом стояла женщина — красивая, неопределенного возраста. Очень знакомая. Ее лицо и глаза лучились от радости.
— Я ждала тебя. Я знала, что ты появишься, когда мы соберемся как одно целое.
Проходи.
Она провела меня сквозь темноту к освещенному месту, затем отступила назад.
Гудение постепенно стихло. На границе света и темноты виднелись лица, сотни лиц, и все они были обращены ко мне. Они чего-то ждали. Меня переполнило излучение, которое я называю любовью.
Я замер на месте, не понимая, что происходит, чего от меня ждут. Потом на поверхность поднялась какая-то иная частица меня, и я облегченно расслабился.
Дутая сторона меня начала говорить: — Я даже не подозревал, что нас так много. Это один из редких случаев, когда мы собираемся как одно целое. Как все мы уже знаем, нам позволяет собраться определенная система представлений,