день после обеда мы устраиваем небольшую грозу, чтобы освежить листву, дать воду растениям.
— С молниями?
— Да, но мы управляем их силой, и сами указываем, куда они ударят. Электрические разряды очень важны для всей углеродной жизни.
— А ветер… Ветром вы тоже управляете?
— Хочешь, чтобы он подул сильнее?
— Нет, не обязательно… сейчас вполне хорошо…
— Теперь ты пытаешься понять, чем мы питаемся? — Он широко улыбнулся.
— Да, вы выглядите сытыми и здоровыми.
— Здоровыми?
— Ну, никаких болезней, царапин и так далее.
— Ты словно пришел из другого мира! Неужели вам настолько сложно следить за своим телом?
— Собственно, в этом и заключается наша основная трудность.
— Печально… В нашей истории сохранились сведения о том, что такая проблема возникала… давно, много тысячелетий назад.
— Неужели тут нет никаких паразитов и вирусов? Никто не гибнет, не получает травм?
— Теперь я понимаю, что ты имеешь в виду. Роберт, паразиты и вирусы есть, но мы с ними мирно сосуществуем. Нет никаких конфликтов. Что касается гибели… в общем, с нами уже давно не случается того, что ты называешь смертью.
Меня переполнили мысли и вопросы. Один из них тут же вырвался на поверхность.
— Выходит, вы должны как-то контролировать… воспроизводство?
— Да, разумеется. Что касается неявной части вопроса — несмотря на контроль, мы по-прежнему наслаждаемся этим ритуалом!
— Но дети…
— У нас много детей. Хочешь их увидеть?
— Конечно.
— Сейчас позову.
В голове у меня зазвучали посвистывания, похожие на пение птиц, мелодичные, почти музыкальные. Из-за деревьев появились звери, большие и малые. Все они поспешили к четверым встречавшим, и те принялись гладить животных. Одни из зверей напоминали кошек, другие пресмыкающихся — нечто вроде небольших крокодилов и крупных змей. Были там обезьянообразные и еще какие-то, похожие на оленей, но с длинными гривами и хвостами, Из кроны деревьев вынырнул рой огромных пчел, которые радостными петлями вились позади наших хозяев. В вышине над нами кружила пара огромных ярко-зеленых птиц. Крошечная синяя пичуга опустилась на плечо моего нового друга и чирикнула ему в ухо. Он посмотрел на меня.
— Вот наши дети.
— Мне бы тоже хотелось с такой легкостью подзывать к себе животных.
— Запомни звуки. Поупражнявшись, ты научишься это делать.
— Неужели такое повсюду на Земле? Я имею в виду, животные и…
— Только здесь, в долине. Остальные пространства очень напоминают то, о чем ты читал в книгах по истории. Ты ведь знаешь, что такое пищевая цепочка?
— Знаю. Итак, животные гибнут?
— Да, таков естественный порядок вещей. Умирают и эти животные, наши дети. В природе царит равновесие, и мы не хотим его нарушать.
— Но что вы едите? Растительную пищу?, — Что мы едим? Я просто покажу.
Мой друг обернулся к одной из женщин. Та подошла к клумбе и набрала горсть почвы, которая казалась мне обычной черной землей. Она сжала ладонь и застыла неподвижно. Я внезапно понял, что сейчас произойдет.
— Хочешь своей любимой кукурузы — Снежная Королева, как ты ее называешь?
Я кивнул. Девушка пристально посмотрела на меня, а затем, не отводя от меня взгляда, прикрыла руку с землей другой ладонью. Я знал, что сейчас она читает мои мысли. Через мгновение она раскрыла ладонь, — и теперь на ней лежали матово-белые мелкие зернышки. Женщина протянула их мне.
— Он не сможет их взять, — сказал мой друг, — Сейчас у него нет материального тела.
Я услышал смех девушки. Она обернулась и протянула зерна одному из небольших коричневых оленей. Тот осторожно обнюхал ее ладонь. Я мысленно отметил, что они умеют смеяться и, следовательно, должны испытывать эмоции.
— Мы испытываем любые чувства, какие ты только в состоянии вспомнить, Роберт.
Более того, мы дорожим чувствами, хотя они могут овладевать нами только в том случае, если мы сами этого хотим.
Меня переполнило чувство благодарности: — Спасибо за теплый прием, за то, что позволили с вами встретиться, Это отрадное зрелище: никаких конфликтов, ни злости, ни конкуренции…
— Соревнования у нас есть, но мы никогда не увлекаемся до такой степени, чтобы забыть, что это просто игра.
Я не стал задавать вопросов о любви. В этом не было необходимости, — достаточно было почувствовать излучение, исходящее от этих четверых. С другой стороны, я ощутил и еще кое-что: легкую грусть, смешивающуюся с предвкушением.
Мой друг снова улыбнулся: — Ты пришел вовремя, потому что мы скоро покинем это место. Мы будем скучать без этой долины